– Твой отец пойти не в состоянии, – сообщила Камала в субботу.

Мать стояла в дверях комнаты Амины и сама выглядела не лучшим образом. Она то и дело разглаживала на себе фиолетово-алое сари, в котором собиралась идти на свадьбу к Люсеро.

– Его снова вырвало? – спросила Амина.

– Нечем! Он же ничего не ест!

– Это нормально, – успокоила ее Амина, которая столько раз перечитала буклет, присланный медсестрами, что уже могла цитировать целые абзацы наизусть. – Около недели у него может отсутствовать аппетит.

– Да он же умрет с голода!

– А может, дать ему куриный бульон?

– Знаешь, сколько чапати твой отец съедает за один присест? – спросила Камала, с вызовом глядя по сторонам, как будто ожидала, что какой-нибудь предмет мебели осмелится ей возразить. – Восемь!

Амина пересчитала пленки и убрала их в рюкзак. Убила бы тех, кто назначает свадьбы на полдень! Ну как можно снимать при таком ярком освещении, в котором все кажется плоским и неживым?! Камала перешагнула через порог и добавила:

– А он кричит, чтобы я шла! Мол, я без конца вокруг него бегаю и он от этого нервничает! А что мне прикажете делать? Не заходить к нему вообще? Не приносить ему еду, когда он целый день ничего не ел?

– Может, его от запаха пищи еще больше тошнит?

– Да его от всего тошнит! И что теперь? Надо было соглашаться только на лучевую терапию!

– Нужно время, – вздохнув, отозвалась Амина.

– А это еще что такое? – спросила Камала, уставившись на вещи, которые дочь раскопала в саду.

Они до сих пор были аккуратно разложены на столе и в дневном свете выглядели изрядно пыльными.

– Я как раз собиралась тебе рассказать, – вздохнула Амина. – Нашла в саду. Рядом с тем местом, где папа зарыл куртку, на той же грядке. Я все выкопала.

Камала медленно подошла к столу, посмотрела на банку с манго, потом на альбом. Дотронулась до кроссовок, взяла в руки связку ключей.

– Он мне сказал, что потерял их.

– Наверное, он и правда так решил, – пожала плечами Амина и поморщилась, когда мама уронила ключи и вскрикнула, будто порезалась.