– Ах, какая патетика! Ах, как красиво мы склоняемся перед обстоятельствами! – бешено вскричал Костя. – Зритель он… В Колизее тоже зрители сидели!

«Он прав, – униженно подумал я. – Я лицемерная мразь. Но ведь я не лгал, когда говорил, а получилось гадко, гадко!.. И уйти нельзя – не для того приходил. Гадко… Но ведь тут не Колизей, тут клуб самоубийц!»

– Но здесь, Геночка, не Колизей. Зря я таким высоким штилем заговорил, – вымолвил Костя более спокойно и уже ухмыляясь. – Здесь как раз наоборот: собрались парни оттянуться, посмеяться. К плану нет привыкания, от него даже жизнь не сокращается и IQостается прежним – я в статье читал. Так что всё просто превосходно: примем по два парика в душу, посмеемся и разойдемся.

«В душу… – повторил я мысленно. – В душу!»

– Не берите, парни, в голову! – обратился он к озадаченным пацанам чуть ли не с отеческой интонацией.

Царственно поднявшись с одноколесной тачки и сделав пару шагов, Костя протянул Сергею костыль и спички. Тот недоверчиво посмотрел на протянутое и виновато дрыгнул плечом.

– Держи костыль и варежку закрой! – злобно произнес бугайчик.

Очкарик взял костыль в одну руку, а другой потряс зачем-то спичечный коробок-погремушку, достал спичку, застыл и просидел бы так, наверное, неизвестно сколько еще, но его растормошили.