– Париками теперь? – полюбопытствовал Леша.

– Да. Подставляй пасть, а потом сам меня обкуришь.

Костя неторопливо окаймил бумагу перед углем слюнявым пальцем и, будто фокусник, спровадил костыль глубоко в рот, так что снаружи осталась лишь картонная трубочка с «пяткой». Предварительно нахватавшись воздуха, он стал медленно вдувать дым в Лешу, а тот, едва не касаясь трубочки жадно округлившимися губами, вдыхал. Лешин грудак уже расширился донельзя, когда он хлопнул вдувающего по плечу – хватит, мол.

– Парик сдал! – шутейно отрапортовал Костя.

Леша молчал, мужественно стиснув губы и залечивая костыль. Когда он отозвался, из его рта не улетучилось почти ничего, кроме реплики:

– Парик принял. Теперь ты подставляй, а то обломил тебя Серый…

Повторилось то же самое, но теперь уже Костя принимал парик. Они были так близко лицом к лицу, что чуть не терлись носами, и с моей точки обзора могло показаться, что они целуются. Я скривился от гадкого сравнения, а в уши прыгнул смачный шлепок по кожанке. Леша вновь лечил костыль и, восстанавливая очередность, обкуривал Толю, а я, технологией более не интересуясь, спрашивал очкарика об ощущениях.

– Не разобрался еще… – раздумчиво ответствовал Сергей.