Каждого ждет предсмертный страх, если это не произойдет неожиданно или во сне. Слезы возмущали плоть, останавливали бессердечный поток мышления, возвращая сердце в минорную тональность, в котором оно поворачивалась на восток, начиная различать Свет, говоря: «Господи, Ты мне так нужен!», но не проходило и минуты, как в нетерпении восклицало, вторя беспечному разуму: «Где же Ты, когда так мне нужен?!» — будто Бог, создан нами для пришествия на помощь по первой нашей необходимости! Забвение и неприязнь, как новые обои, в спешке наклеиваемые на толщу старый, ложатся на стенки нашего сердца, за которыми прячется и душа, и совсем отворачиваемся, когда случается то, что человек характеризует, как: «Счастье улыбнулось!», — забывая, что улыбка даже не действие, а всего лишь тень эмоции, возможно направленная и не сторону Бога. Не видя Создателя, не умея плотскими очами замечать и Его знаков, направляющих душу к спасению, мы доверяемся прочности нашего благоденствия, своей зыбкой независимости, кажущейся определенности завтрашнего дня, когда и кругам на воде доверять можно больше!

Как больно падать на твердое, страшно лишаться привычной комфортности, привыкать бродить нищим, признаваться своим знакомым о своей наступившей несостоятельности вам, человеку горделивому, давно порабощенному деньгами и эгоизмом, хотя в падениях нет ничего ни плохого, ни хорошего, лишь полезное, поскольку после каждого, способный подняться, становится сильнее и опытнее.

Часто мы стремимся заиметь чужое, приобрести не нужное, выменять поддельное, кому-то принадлежащее на свое настоящее, мы стремимся казаться, а не быть, в конечном итоге виде себя уже не таким, какие мы есть, а такими, какими хотим казаться, и только злополучие, постигшее нас, возвращает на грешную землю, от удара о поверхность которой, разбегается большая часть поверивших, так же, как и мы в обман. Остаются только не обманувшиеся, кому не важно, чем мы кажемся и чем владеем, потому, что они любят нас настоящими. Мы несчастны, потому что не умеет ценить и хранить имеемое, приукрашивая идиллию, поскольку кому-то кажется, что она должна выглядеть по-другому, а потом меняем ее действительно, вырывая с мясом из своего счастья любовь, бросая ее, как ошметки помоев под ноги обстоятельствам, которым уступаем, даже без боя. Мы делаем это не совсем сами, по чьей-то подсказке, которая не может быть полезной, ибо мы отвернулись от Бога, а значит, подсказчик из другого лагеря, который мы предпочли, заткнув уста и своему Ангелу и своей совести. «Бог хотел вести человека; но человек преступил волю Божию, возмечтал идти против Бога и за то был осужден Богом на страдания», мы думали будет иначе в нашем случае! Но! Но…, «скорби в руке Проведения Божия часто бывают средством врачевания душ наших». Скорби не нужны самому Богу, но необходимы человеку, но скорбящий и ропщущий на Бога, разве что-то приобретает от этого?! Он сам ведет себя к бесполезной смерти, которая и обрывает его страдания — для таких смерть реальность!