– Вроде бы … Ого! Улица Толстых Прях! – вспомнил Хелье. – Годрик, а Годрик. Ты ведь именно Улицу Толстых Прях имеешь в виду?

– Stout Spinners, yes, my lord.

– Маленького роста хорла с Улицы Толстых Прях видела убийство. Дир, ты понимаешь?

– Будто совершенно точно известно, – сказал Годрик по-славянски, и Дир уставился на него, – что это именно то убийство, о котором … О! На каком языке я болтаю сейчас?

– По-славянски, – заверил его Хелье.

– Ну! А придержатель кошелька моего усвоил слова мои? Уфф! Как легко на душе стало!

– Повтори, – попросил Хелье.

– Что именно?

– То, что ты сейчас сказал.

– Как легко на душе стало.

– До этого. Про то, что совершенно точно известно.

– А! Будто совершенно точно известно, что это то самое…

– Совершенно точно, – Хелье кивнул. – Не думаю, что именно в той части города убили за это время кого-то еще. Все-таки это не Черешенный Бугор.

– Да, – согласился Годрик. – Ты скорее всего прав. Уфф! Как легко дышится. Что вы тут едите? Я два дня навигировал по поселению, как в тумане Скотланда. Память моя отказывается удерживать все, что было со мною. Пустота желудка моего требует немедленных действий.

Он позаглядывал в плошки и крынки, ничего не нашел, и ужасно расстроился.

– Не понимаю, – сказал Дир, следя за немедленными действиями.

– Но ты согласен с планом? – спросил Хелье.

– Каким планом? – откликнулся Дир.

– Мне нужна одежда. Ты запомнил, какая именно?

– Как у болярских сынков.