– Да. И накладная борода.

– Да.

– Можно было бы послать Годрика, но…

– Нет, – возразил Годрик. – Годрика послать нельзя. Члены Годрика истомой исполнены, Годрику нужен покой, Годрик не двенадцатижильный.

– Я бы сходил, – предложил вдруг Ротко.

– Нет уж, – Дир поднялся. – Ты поспи лучше. Вместе с Годриком. Морока от вас. А я пойду на торг. Денег две гривны всего, но на тряпки должно хватить.

– Я знаю эту … – сказал Ротко. – Маленькую, с Улицы Толстых Прях. Не совсем с той улицы. С перпендикулярно идущей улицы. Она там каждый день промышляет. Во всяком случае, она мне так сказала.

Хелье подскочил к нему.

– Ты ее видел?

– Я с ней говорил.

– То есть, она на самом деле существует.

– Да. Совсем дитя еще. Вообще-то нет, взрослая, но выглядит как ребенок. Ужасный город этот ваш Новгород. Заставляют детей заниматься развратом за деньги. Правда, в Риме тоже заставляют. И в Константинополе. Но все-таки. Да и не на улице же.

– Ты можешь сказать точно, где ты ее встретил?

– Могу. Посплю только немного.

– Поспи. – Хелье победно посмотрел на Дира. – Дело налаживается, – сообщил он. – Выход есть. Я знал … нет, я надеялся, что выход будет. И вот он, выход.

За дверью раздалось протяжное мычание. Хелье, нахмурившись, подошел к двери и выглянул. У самого крыльца рыбацкого домика стояла корова и укоризненно на него смотрела.

– Так, – сказал ей Хелье. – Тебе чего?

Корова продолжала укоризненно смотреть. Выглянул Дир.

– Заплутала, бедная, – догадался он. – Зря ты сюда пришла. Годрик тебя сейчас съест, всю.

Выглянул Годрик.