– Надо передать ему один документ, то есть выдержку из письма нашего посла в Гонконге. В нем говорится о том, что тот самый продюсер Тарговиц, который был замешан в похищении отца Эскина, был выловлен одним австралийским судном недалеко от Гонконга, и как раз наш посол помогал ему оформить документы для перелета в Россию.

– Надо же, как интересно, – вздохнула Дарья. Как-то подсознательно она стремилась подружиться с Аллой как с дочерью Ивана Ивановича от первого брака. Ей казалось, что Алла сумеет ей помочь повлиять на отца, чтобы он смог ее забирать в международные поездки.

– Я с удовольствием передам ему этот документ, – согласилась с радостью Дарья.

– Что ж, замечательно, – улыбнулся Иван Иванович, довольный ее ответом.

Эскин встретил Дарью с умопомрачительной улыбкой. Весь покрытый с головы до пят страстными засосами, он едва запахнул перед ней свое тело в женский махровый, розовый с красными цветочками халат. От него так сильно пахло любовными гормонами, что у Дарьи закружилась голова.

– Мои жены, то есть я хотел сказать, жена, на прогулке, – покраснел Эскин.

– Войти можно?! – спросила Дарья.

– Конечно, конечно, – Эскин пустил ее в квартиру, но как только захлопнулась дверь, она как-то странно провела своей ладонью по его спине.

– Я хотела сказать, – шепнула она и коснулась ладонью его щеки.

– У меня прекрасная семейная жизнь, – испуганно шепнул Эскин, но Дарья вдруг громко захохотала невероятно безумным смехом, потом одной ногой зацепилась за ножку кровати и упала на нее, и даже на мгновенье замерла перед Эскиным. Эскин вздыхал как ребенок.

– Дурачок, неужели ты и вправду подумал, что я захотела тебя соблазнить, – усмехнулась она, поднимаясь с кровати.

«И почему многие женщины ведут себя как ненормальные?! – задумался Эскин. – Неужели им всем так нравиться издеваться над нашим братом?!»

– Ладно, давай все забудем, – сказала она уже другим, бесстрастным тоном.

– Хорошо, – улыбнулся Эскин, удивляясь такой внезапной перемене в ее настроении.

Он перестал вздыхать сразу, как только Дарья перестала смеяться, но это внезапно развеселило ее.

– Ты похож на клоуна, – сказала она.

«Клоун, шут, комик, паяц, фигляр, – стал перебирать в уме синонимы этого слова Эскин, – и почему она назвала меня клоуном?! Наверное, потому что ей просто хочется меня уколоть, хотя бы из-за того, что я ее совсем не так понял».

В общем, он решил промолчать. Вместо слов он весьма красноречиво поправил измятую постель и накинул на нее обратно сброшенное покрывало.

– Ты хоть знаешь, из-за чего я сюда пришла?! – спросила его Дарья с улыбкой, полной иронии.