— Товарищ подполковник, а что вы подрузумевали под словом «всё ещё поправимо»?

— Вот поэтому я тебя сюда и вызвал. Ты в армии служить хочешь?

— Так точно, Хочу? — Даже не задумываясь ответил я и тут же вспомнил как несколько дней тому назад мы торжественным маршем проходили мимо трибуны, когда вдруг острой жалостью резанула мою душу сама мысль, что через несколько месяцев я уйду на дембель и не будет в моей жизни той армейской жизни, к которой успел привыкнуть, да и наверно полюбить. Не будет музыки полкового оркестра, под игру которого я в составе батареи, крепкого воинского коллектива, шагаю сейчас мимо трибуны, где стоят уважаемые мною офицеры. Не будет того чувства причастности к могучей Советской Армии и не будет много, много, много чего другого…, о чём обычно мужики вспоминают и гордятся…

— Да, хочу, товарищ подполковник.

— Вот и отлично. — Обрадовался командир дивизиона, — Цеханович, есть возможность. Хочу тебя послать в школу прапорщиков, тут же в Германии. Отучишься на начальника связи и через полгода придёшь к нам в дивизион. Будешь у меня командиром взвода управления тире начальником связи дивизиона. Откровенно сказать, как Широв уволился, так мой взвод залихорадило. Офицера не дают, а сержанты бестолковые попадаются. Ну, ты сам видишь…, на одном этаже живёте. А ты взвод возьмёшь в свои руки и я с начальником штаба дивизиона спокойно спать буду. Отъезд в школу прапорщиков через неделю. Так что готовься.

Только что возродившиеся надежда попасть в военное училище тут же и умерла. В связи с нехваткой офицерского состава, год назад Министерство обороны разрешила на офицерские должности командиров взводов ставить подготовленных прапорщиков. На части спускался план, как правило три-четыре человека на полгода и кандидатов отправляли в школы прапорщиков. Кого в Союз, а кого в Фортцину, здесь же в Германии. После окончания новоиспечённые прапорщики возвращались к себе в части, где и продолжали служить. Если прапорщик холостякует, то в Германии он служит три года. Если женится, то тогда пять лет. Надо сказать, что данную военную категорию срочники не уважали. Да подчинялись, вынуждены были подчиняться, но не любили. «Хомут», «Кусок» и другие презрительные названия шлейфом тянулись за прапорщиками. Но тут тоже была градация. В основном нелюбовь относилась к молодым прапорщикам. Раньше в армии были сверхсрочники, уважаемая категория военнослужащих и когда три года назад ввели прапорщиков то почти все сверхсрочники, кому это было положено по должности, автоматически, без обучения в школе, стали прапорщиками. И к ним срочники продолжали относиться с уважением, а вот к остальным… Тут уж как себя поставишь сам…