– Она… мурлычет? – изумлённо выдохнула Марина.
– Скорее, он, – отдуваясь, поправил Никита, оттаскивая её от дотлевающих головёшек.
– Какой… он?
Никита кивнул на дверь, всю ночь нагонявшую на них ужас. Дверь с тихим скрипом приотворилась и закачалась на петлях.
– Пилат?! – ахнула Марина. – Откуда ты? Он пропал три дня назад, —задыхаясь, пояснила она Никите, – как раз тогда, когда бабушка….
Огромный чёрный кот, распушив хвост, вышел в коридор, остановился напротив Марины и, не мигая, уставился ей в глаза. Она застыла, как под гипнозом. Никита кашлянул.
– Хм, Марина, а как звали твою бабушку?
– Пел… Пелагея.
Кот величественно повернул голову и долгим пристальным взглядом посмотрел на Никиту. Потом сощурил глаза и направился к выходу.
– Пилатик, – дрожащим голосом позвала Марина, но кот уже скользнул на крыльцо. – Он же опять пропадёт.
– Мне кажется, он никуда отсюда не уйдёт, – проговорил Никита. – Ещё много, много лет.
Он взял её за руку и вывел из дома. На пороге они, не сговариваясь, обернулись. Пожар погас сам собой, хотя кухня ещё была полна остаточного жара и копоти. У Никиты мелькнула странная мысль, что его потушил солнечный свет.
На крыльце в торжественной позе сфинкса сидел Пилат и щурился на разгорающийся рассвет. Они тихонько уселись рядом.
Дождь прекратился, оставив в наследство прохладную свежесть. Сбежавший ветер, похоже, забрал с собой кучи мусора, которые вздымал ночью. Умытый дом смотрел на мир безмятежно и доброжелательно.
После довольно продолжительной паузы Марина спросила:
– Как ты додумался?
– Ты сказала про вселение в «другое существо». Не в человека, а в существо, понимаешь? Это и навело меня на мысль, – Никита сжал её пальцы в своих и усмехнулся, – я, вообще-то умный.
– Я знаю, – улыбнулась она. – Ты успел в последний момент. Если бы солнце взошло…