– Ксафан. Раздувающий пламя Чумы. Здесь наступали его легионы, – Роланд изобразил неопределенный жест рукой, словно стараясь охватить окружающее пространство. – Говорят, чума и мириады других болезней до сих пор спят здесь… ждут своего часа.

Ехавшая рядом с ди Спатаром Беатрикс указала рукой вперед. Там, на расстоянии двух полётов стрелы из земли торчали ржавые остовы древних боевых механизмов. Творения тех, кто жил до прихода демонов, впечатляли: несмотря на вывороченные из гнёзд поршни, расколотые цилиндры и треснувшие шестерни, которые торчали из-под сместившихся броневых плит, боевые машины до сих пор внушали трепет перед былой мощью. Впрочем, триста лет назад противник им достался не менее грозный: чёрные ребра, устремившиеся в небеса острыми концами, возвышались над стальными гигантами на добрых три десятка футов. Однако наёмница указывала не на следы драмы, что разыгралась сотни лет назад: среди древних остовов мелькали едва заметные на таком расстоянии сгорбленные фигуры.

– Не стоит беспокоиться, – бывший герцог презрительно скривился. – Стервятники. Неудачники. Те, кому некуда идти и не на что надеяться. Они живут и умирают на этих равнинах. Боятся собственной тени. Стоит подъехать поближе, они сразу и разбегутся.

– Значит, тебе не придётся сражаться и убивать, – удовлетворённо сказала наемница. – Ночью я едва удержала тебя от окончательного изменения.

Роланд задумчиво сжал в кулак левую ладонь: бой не прошел для него бесследно. Плоть отозвалась на призыв Дальциана и теперь не желала принимать прежний, человеческий вид: чёрная бугристая кожа и суставчатые пальцы с когтями, острыми как бритвы, навсегда останутся с последним из ди Спатаров. Впрочем… Роланд посмотрел в сторону Козмо, который молча ехал впереди, закутавшись с головой в старый плащ. Кое-кому пришлось куда хуже. И без того не отличавшийся внешней красотой наёмник сейчас напоминал мертвеца не самой первой свежести, который зачем-то выбрался из склепа на прогулку.

«Удержала от окончательного изменения». В тот момент, когда он, Роланд ди Спатар, перешел грань. Отца, когда его душу пожрала ярость Дальциана, остановить и удержать не смог никто. И ничто. Старый герцог Корнелий, а точнее, сущность, в которую он обратился… Погибла челядь, слуги, часть наёмников и постоянной дружины. Жертвой демонического буйства пала герцогиня Люция – мать Роланда. Только слышный каждому из переродившихся зов избавил удел Спатаров от дальнейшего разрушения. А ведь отец готовился к чему-то подобному. Надеялся сохранить часть своей самости после перерождения. Роланд помнил, как часто старый герцог повторял, что Бесконечная Война и перерождение – единственный выход. «Бессмертие, сын. Бессмертие. Вот, что несёт в себе служба Даровавшим Покровительство, – любил повторять Корнелий. – Откажись от служения – и ты станешь или безмозглой тварью, или едой для воинов Пандемониума».