— И нормально поговорили, — подтвердил Блинков.

Однако на этом рассмотрение Таниной кандидатуры завершилось. Аргумент, что Серебрякова была виновницей ухода Елены Михайловны из школы, оказался более весомым.

Решили поступить проще: отправить трёх лучших учеников класса. Таня, понятное дело, в их число не входила. В результате говорить поздравление и дарить цветы от лица десятого «б» посчастливилось Шлепакову, Нечаеву и Евсеевой. Закономерный и ожидаемый выбор.

— Панову привет там передавайте лично от меня большой и пламенный, если его там увидите! — напомнил Пятнов. —

У меня с ним разговор ещё не закончен!

Дослушивать, чем закончится это обсуждение, Таня не стала. Она забрала со стола свою сумку и, выйдя из класса, направилась домой. Её ухода даже никто не заметил.

Про себя Таня решила позвонить Елене Михайловне по телефону и лично поздравить её. Наверное, это даже более удачный вариант, чем слоняться по рынку в поисках подходящего букета, а потом идти к Елене Михайловне в компании с отличниками. В их присутствии искреннего разговора всё равно бы не получилось.

И весенние месяцы, и приближающийся с каждым днём срок окончания школы не могли не сказаться на настроении ребят. Финальная четверть всегда славилась тем, что ученики думали о чём угодно, только не о занятиях. Для выпускных же классов эта тема была особенной.

Казалось бы, считанные недели остаются до последнего звонка и выпускных экзаменов, к которым следовало отнестись с особой ответственностью. Какое там. Такого количества прогулов и опозданий на уроки у ребят из десятого «б» не случалось, наверное, за все предыдущие четверти. Даже регулярные наставления Ольги Станиславовны не давали должного эффекта. Весна, одним словом. Последняя школьная весна. У кого-то начинались бурные романы, кто-то предпочитал учёбе отдых на природе, кто-то действовал просто по принципу: раз все гуляют, то почему и я не могу. Во всём классе можно было с трудом насчитать десяток учеников, которые подходили к школьным занятиям ответственно и посещали все уроки регулярно. Среди тех, кто предпочёл знания весенним романам и отдыху, оказались Серебрякова и, как ни странно, Федя Халиков. Уж от него подобной тяги к наукам никто даже близко не ожидал.

Тем не менее, заядлого прогульщика и двоечника словно подменили за время весенних каникул. Почти весь апрель он регулярно посещал все уроки до единого, но самым удивительным было даже не это: оказалось, что Халиков теперь готовил домашние задания. Во всяком случае, когда его вызывали к доске, он практически всегда отвечал на заданные вопросы. Не всегда это у него получалось складно, но сам факт был поразителен: бессмысленное мычание Халикова превратилось во вполне членораздельные ответы. Более того, он сам иногда начал поднимать руку, желая, чтобы вызвали именно его. «Смотри, Халява опять руку тянет, — слышался удивлённый шёпот. — Халява, ты не заболел случаем?» Федя старался игнорировать подобные остроты в свой адрес.