Я щелкнул джойстиком управления инвалидным креслом, заставляя его развернуться. Шерлок стоял около стола. Как бы брат ни пытался скрывать от меня свои чувства, он не умел этого делать. Мне всегда хватало одного взгляда на Шерлока, чтобы прочесть его, как открытую книгу. Но я никогда этого не показывал. Если братишка хотел думать, что обводит меня вокруг пальца и мастерски владеет притворством — пусть себе думает. Все равно его никто не раскусит, кроме меня. Или Эвр.

Сейчас я видел, как больно Шерлоку. Он старался удержать на лице маску спокойствия, но по тому, как были напряжены его плечи, как он поджал губы, я все понимал. А еще брат с силой сжимал в руках лист бумаги. Обычное письмо на бланке с логотипом Dignitas.

— Значит, они согласны? — глухо спросил Шерлок.

— Да, все условия выполнены, — как можно спокойнее ответил я, понимая, что бесполезно, да и не нужно его успокаивать.

Шерлок с очевидным отвращением положил письмо на стол. Казалось, лист бумаги обжигал ему руки.

— Ты сошел с ума, — повторил он.

— Нет, братец мой, я в своем уме и еще никогда не принимал более обдуманного решения.

Шерлок опустил голову, предпочитая завеситься от меня кудрями. Я понимал, что в этот самый момент разум брата пытается принять только что полученную информацию. Но она никак не вписывалась в его картину мира, и я буквально физически ощущал, насколько он отторгает ее. Шерлок не желал мириться с таким положением вещей. Но я не знал, как мне помочь ему принять мой выбор.

— Ты же понимаешь, что это поступок слабого человека, Майкрофт, — вскинулся брат, цепляясь за слабенькую надежду.

— С чего бы? — Я привычно усмехнулся. — В чем же слабость?

— Ты не должен бежать от проблем. Ты всегда преодолевал их.

— Это не слабость и не побег, Шерлок, это рациональность, — сказал я. — Мое решение крайне рационально в сложившейся ситуации. Я обладаю полным спектром знаний о своем состоянии, чтобы сделать выбор. Так будет лучше.

— Для кого?

— Для всех нас. — Мне хотелось коснуться подрагивавших пальцев брата, но у меня не было такой возможности. Все, что я мог сделать — подъехать к нему ближе. — Ты же знаешь: мне будет только хуже с каждым годом. Я не хочу окончательно превратиться в развалину и стать для всех обузой.

— Ты не подумал о мамуле и папуле.

— Ошибаешься. — Я улыбнулся. — Им будет легче пережить боль один раз, чем видеть, во что я превращаюсь, и страдать каждый день.

Шерлок упрямо замотал головой.

— Я позвал тебя к себе не для того, чтобы ты пытался отговаривать меня от поездки в Швейцарию. — Мне не хотелось продолжать разговор в сложившемся ключе, и я перешел к действию. — Мне нужно, чтобы ты был в курсе всех семейных дел и начал ими заниматься. После меня не останется никого, кто мог бы всем управлять. — Я серьезно посмотрел на брата.