Откровенно говоря, меня самого эта лодка моторная заинтриговала.

Берци я знаю давно, даже на ты с ним; но что там у него в душе, один бог ведает. Разговаривать мы с ним тоже никогда по-настоящему не разговаривали, я даже и голоса его толком не помнил.

Время от времени относил ему стоптанные башмаки моего сынишки, старые его штанишки, рубашонки. Под этим предлогом и заглянул к ним как-то вечерком, после девяти.

Семья была вся в сборе. В резком свете голой электрической лампочки за столом сидели тетушка Вейгль, теща Берци — важная толстуха, вся в черных, серых, бурых родинках и бородавках на носу и на подбородке, жена (она что-то шила) и неразговорчивый беженец из Эрдея.

Дети уже спали. Девочка в колыбельке, двое мальчиков в обнимку на кровати, а старший — в каком-то ящике.

Берци набивал сигареты. На газетной бумаге лежало перед ним, наверно, с тысячу сигарет с золотыми мундштуками. Днем беженец вразнос продавал их по домам. Так у них набегал еще кое-какой добавочный заработок.

Только теперь рассмотрел я Берци как следует. Одет бедно, но чисто, с чопорной аккуратностью частного служащего. Лицо бритое, хотя сразу этого и не скажешь: Берци принадлежал к типу мужчин с хилой растительностью, у которых кожа всегда гладкая и белая, как у младенца.

Принял он меня вежливо, но сдержанно, даже прохладно. Брови сдвинуты — не то что недоброжелательно, но упрямо-предостерегающе.

Очень осторожно, обиняками попробовал я коснуться щекотливой темы: моторной лодки. Но едва затронул — будто осиное гнездо разворошил. Сразу страсти разбушевались.

— Блажь одна, — вскипела тетушка Вейгль. — Вбил себе в голову.

— Вот именно, — поддержала жена, вытаскивая уже и носовой платок. — Лодку моторную ему захотелось, когда мы голодаем тут, а детки — его же детишки несчастные — в обносках ходят. Стыд просто, позор.

— Блажь и больше ничего, — отозвалась теща. — По нынешним временам моторка тысяч в пять золотых крон станет.

И все заговорили разом, обращаясь отчасти к Берци, отчасти ко мне. Только беженец ни гугу. Сидит себе и молча перекладывает, пересчитывает сигареты.

Берци подождал, пока шум приутихнет, и произнес с достоинством, почти торжественно:

— Во-первых, позвольте вам заметить, что вы ошибаетесь. Моторка не пять тысяч стоит. За пять тысяч золотых крон «Болиндер» можно купить с дизельным двигателем и калильным зажиганием, первоклассный американский «Эвайнруд», отличный немецкий «Люзерн» или даже «Эрц», восьмицилиндровый, с каютой люкс. Мне же ничего такого не нужно, позвольте вам заметить. Мне и лодки с подвесным двухцилиндровым бензомотором достаточно, в пять-шесть лошадиных сил. Такие сейчас даже в рассрочку продаются, на двенадцать месяцев. Это ребенку малому известно.