— Имре, машину, — распорядился Эльзас.

Лакей исчез. Несколько минут спустя он доложил, что машина у подъезда. В руках у него уже были плащ и шляпа профессора; он же подал и хирургическую сумку.

— Привет, — кивнул мне профессор, но в дверях обернулся еще раз: — Если что нужно, позвони Имре. Пусть кофе тебе приготовит. Он варит превосходный кофе.

Эльзас скрылся за дверью. Я остался в его приемной один.

Это был просторный холл перед хирургическим кабинетом, с библиотекой, хорошими картинами и скульптурами.

Я сел к письменному столу. Листал книгу, на которую указал мне Эльзас, — какой-то новый английский труд по хирургии. Рассматривал цветные иллюстрации.

Зазвонил телефон.

Секунду я колебался, поднять ли трубку. В конце концов я здесь гость, и не столь уж частый гость. Возможно, это и неприлично. Но тут мне пришло в голову, что звонит больной или беспокоятся те, к кому поехал Эльзас.

— Алло, — сказал я в трубку.

— Господина профессора! — резко потребовал голос.

— Его нет дома.

— Где он?

— Прошу прощения, понятия не имею. Ушел, вызвали к больному, сказал, через четверть часа вернется.

— Алло, — заорали в трубку, — кто у телефона?

Что было мне отвечать? До сих пор я был неолицетворенность, объективная данность. После краткого раздумья я сказал:

— Слуга.

— Алло! — завопил голос еще более раздраженно. — Как вы со мной говорите?! Что за тон! Как вы смеете говорить со мною этим наглым, нахальным тоном?!

— Простите, — пробормотал я, — я всего лишь хотел…

— Не прекословить! — вопил голос — Молчать, наглец!

Я покраснел до ушей. Трубка в руке дрожала.