Она шла впереди меня метрах в пятнадцати. Вся в черном с головы до пят, хотя стояла нестерпимая жара, ни тенечка нигде; выделялся только узкий золотой ободок в ее волосах. Она казалась мне чарующей, но к тому моменту это давно перестало быть для меня откровением.

Она двигалась быстро и целеустремленно, и мне трудно было угнаться за ней на своих стариковских ногах, но внезапно она остановилась и повернулась ко мне. Я тоже остановился. Солнце через рубашку пекло мою насквозь промокшую спину, и я подумал: “Ну вот, ты разоблачен. Это конец. Все знают, что нельзя смешивать реальную жизнь и терапию; стоит только вспомнить о судьбе бедняги Юнга”.

Она стояла на бульваре де-Рен, перед самым кафе, вытянув одну руку вперед, будто чтобы толкнуть стеклянную дверь, а другой рукой прикрыв глаза от солнца. Ее слова я расслышал абсолютно ясно, хотя по тротуару между нами сновали люди; хотя в саду, где я прятался от нее в последний раз, вовсю клокотал фонтан. Словно мой слух был настроен именно на ее частоту.

– Ну что, доктор, – мотнула она головой в сторону кафе. – Вы со мной, или как?

Примечания

1

Тошнота (франц.).

Вернуться

2

Агате, свету моих очей (нем.).

Вернуться