«Давай немножко постоим, — сказал Мирин голос, которую он воображал идущей рядом с собой. — Я тоже совсем запыхалась… Посмотри, как высоко мы забрались! Так далеко внизу под нами виднеется теперь озеро и город! Это прекрасно! Вон там впереди уже виден вход в парк Беллерив! Большие, железные, кованые ворота, ты видишь, любимый? Они открыты. Давай зайдем в парк, только на минуточку, ладно?»

— Ну конечно, Мира, — громко сказал Фабер.

И вот старик в полном одиночестве проходит через высокие ворота, которые когда-то давно стояли внизу в самом начале Беллеривштрассе возле домика привратника, и он увидел по ту сторону большого круглого пруда сад, спускающийся к воде террасами, и двойную лестницу, а над всем этим возвышалась величественная вилла. Дорические колонны поддерживали перекрытия первого этажа, прерывистый, воздушный фасад с балконами на втором этаже поддерживался колоннами в ионическом стиле. Бельэтаж украшали оконные навершия в форме арок. Кроме прочего, присутствовали богатые декоративные украшения: росписи на боковых стенах, искусно выполненные кованые ограждения, консоли, балюстрады, завершающие и угловые камни первого этажа.

Как во сне Фабер шагал под кронами древних деревьев по поросшим мхом дорожкам. Здесь было прохладно, он снова мог свободно дышать, и он почувствовал, как его в очередной раз охватило ощущение счастья.

«Сказочный парк, сказал тогда Луиджи, — услышал он Мирин голос, действительно, это был голос Миры, а не Натали. — Эти фонтаны и колодцы когда-то питались из своих собственных скважин… Все давным-давно заброшено… Посмотри, любимый, бассейны и гроты! Уже нельзя точно сказать, были ли это бассейны и гроты, говорил тогда Луиджи, все так заросло, но это не играет никакой роли, напротив, правда?»

— Напротив, — сказал Фабер, один в пустынном парке.

«Я считаю, что много прекраснее, если ты можешь о многом догадываться, чего нельзя больше увидеть, — сказал голос Миры. — Мы часто будем заходить сюда, ладно?»

— Ладно, — сказал старый мужчина и направился назад к входу.

«Только в 1938 на этой территории было разрешено строительство, тогда-то здесь и появились первые виллы…»

Фабер стоял теперь на улице.

«…а теперь самый большой сюрприз! — сказал голос Миры. — Посмотри на ворота! Что ты там видишь, любимый? Скажи, что ты видишь?»

— Листья дерева гинкго, — сказал Фабер в полдень 11 июля 1994, когда один стоял перед воротами, — целую кучу листьев с дерева гинкго.

«Почему со мной говорит Мира? — подумал Фабер. — И почему прежде со мной говорила Натали? Их же обеих здесь нет. Я умер? Этот человек в аэропорту на выдаче багажа все-таки заколол меня? Я сошел с ума? Нет, — сразу вслед за этим подумал он. — Время и пространство изменчивы, все изменяется, завтра — это сегодня, сегодня — это завтра».