Он усадил меня на постель.

— Твой щедрый хозяин, мистер Шин, как ты его называешь, на самом деле — мистер Лу, мой отец, который бросил меня и мою мать, когда я была совсем маленькой, а потом убедил мать покинуть Шанхай и уехать в Америку, чтобы увидеться с потерянным когда- то сыном. Из-за него я оказалась в цветочном доме.

Эдвард будто онемел, невидящим взглядом уставившись на картину. Он несколько раз открывал рот, чтобы заговорить, но так ничего и не сказал.

— Он имел какое-то отношение к нашему знакомству? — спросила я. — Это был ваш совместный план?

— Нет, нет! Вайолет, как ты могла такое подумать? Если у Лу Шина и был какой-то план, я ничего о нем не знал. И мне больно думать о том, что он знал, кто ты такая и обманом заставил заманить тебя в этот дом. Неужели он считал, что мы ни о чем не догадаемся?

Эдвард поднялся с постели:

— Разумеется, нам нужно уехать. Я позову слуг, чтобы они немедленно собрали наши вещи.

И мы бы так и сделали, если бы Волшебная Горлянка не свалилась с испанкой.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ СИНЯЯ БОЛЕЗНЬ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

СИНЯЯ БОЛЕЗНЬ

Шанхай, июнь 1918 года Вайолет

Шанхай, июнь 1918 года

Вайолет

Я никогда не видела Волшебную Горлянку такой беспомощной. Она все повторяла, что хочет вернуться в свой дом и не хочет умирать в чужом. А когда она уже не могла свободно вздохнуть, молча смотрела на меня опухшими глазами, блестящими от слез.

Эдвард вызвал врача из американской больницы, и к нам прибыл строгого вида грузный мужчина, англичанин, бородатый и в белой маске. У него было неудачное для Китая имя — доктор Алби, которое для китайцев звучало как «вечные страдания». Волшебная Горлянка сказала ему:

— Повелитель ада, я китаянка. Не сажай меня в тот же котел, где горят иностранцы.

Потом она соврала, что христианка и что заслужила рай. Она перечислила свои хорошие дела, которые главным образом состояли в том, что она молча сносила мое высокомерие, хорошо меня учила и была терпелива со мной, когда я не следовала ее советам. Я мучилась угрызениями совести из-за того, что она оставит этот мир, думая обо мне как о неблагодарной обузе. Она еще раз резанула мне по сердцу, сказав, что я была ее любимой младшей сестричкой и она очень беспокоится, что же будет со мной после ее смерти. Затем она стала молить доктора позволить ей остаться в живых, пока я не стану одной из десяти лучших красавиц Шанхая.

Доктор Алби сказал, что ничего сделать не может, но велел ей пить больше воды, а нам рекомендовал обеспечить больной максимальный комфорт. Он посоветовал всем в доме носить защитные маски и предупредил, что мы находимся на двухнедельном карантине. Никому не было позволено выходить из дома. И только тогда я вспомнила, что хотела оставить этот дом в ту же секунду, когда узнала, что он принадлежит Лу Шину. Но сейчас это уже не имело значения. Охваченная лихорадкой Волшебная Горлянка стала путать меня со своей матерью. Лицо ее прояснилось, и она объяснила, почему не вернулась в деревню пораньше, чтобы ее навестить. Я сказала ей, что счастлива, что она вернулась ко мне, и плакала, когда она рассказывала с ужасными подробностями, как к ней относились муж и свекровь.