До пятнадцатилетнего возраста я не знала, что сексуальные нужды отца были обильны и разнообразны, но он удовлетворял их в другом месте. К тому времени у меня развилась привычка тайком пробираться в кабинет отца и рассматривать его порнографические альбомы, особенно один из них: в синем матерчатом переплете, с пятьюдесятью двумя фотографиями, на которых в различных позах совокуплялись мускулистые мужчины и пухленькие женщины. Надпись на обложке гласила: «Классическая анатомия гимнастики». Я также нашла большую коробку из древесины с наплывами, у которой крышка сдвигалась вбок. В ней лежали любовные письма к отцу, написанные разными почерками, от мужчин и от женщин, в которых описывались сексуальные акты, воспоминания о прошлых или недавних соитиях или предвкушения новых.

Чем больше я их читала, тем больше они расстраивали меня: я долгие годы была лишена его внимания, а он в это время продолжал дарить свою любовь, но другим людям. Любовники называли его Богом Любовного Урагана, Зевцем-Громовержцем, Гигантом Среди Других Членов, Ненасытным Голиафом. Себя они описывали как Пробуждающийся Сладострастник, Ненасытная Вульва, Вибрирующая Вагина. Они очень подробно описывали все детали: длину, толщину и набухание члена, протяженность акта и выносливость обоих любовников. Они говорили о сексе так, как гурманы говорят об изысканных блюдах. Они восхваляли отца за то, как эффективно он вызывал «геологические катастрофы» и «плохую погоду»: «разломы» и «землетрясения», «наводнения» и «торнадо», а также «появление новых островов из океанских глубин». Мне же нужна была от него просто привязанность, но он давал ее чужим людям — так щедро и в таком разнообразии.

Я была в ярости. Мне больше не нужны были его любовь и привязанность. У меня появились собственные нужды.

@@

Для своего первого сексуального приключения я сначала выбрала место, а уже потом парня. Роща находилась в дальнем углу университетской территории, где преподавал отец. Стояла теплая осень, и на кустах гортензии тихо покачивались пышные цветки. Роща напоминала мне декорации к картинам с голыми богами и богинями — прекрасное место для божественного блуда.

В университете учились только юноши, и я получала повышенное внимание, даже если просто сидела неподалеку на лавочке, стоящей под дубом. На факультете меня знали как дочь доктора Минтерна, и поэтому никому не казалось странным, что я часто сижу на скамейке с книгой. Альбом с «гимнастикой» лежал у меня на коленях, и каждому из проходящих юношей должно было казаться, что я что-то читаю или кого-то жду. Некоторые юноши интересовались моей книгой. Первым шести я ответила, что это учебник по основам шитья. Седьмому я игриво ответила: