Это неправда! Еще одна хитрость. Где человек, что передал мне письмо? Я умоляла кого-нибудь из окружающих отвести меня в ближайший полицейский участок. Прошло двадцать минут, прежде чем я нашла свободный экипаж. В полиции мне пришлось ждать полчаса, прежде чем кто-то смог поговорить со мной. Еще час им потребовался, чтобы меня успокоить. Наконец женщина показала мне, где найти почту, откуда я могла отправить телеграмму Золотой Голубке. В Шанхае была середина ночи, поэтому мне пришлось ждать ее ответа, сидя на улице у почтового отделения. Наконец я получила ответ:

@

Моя дорогая Лулу!

С глубочайшим прискорбием подтверждаю, что это правда: Вайолет погибла в результате несчастного случая. Фэруэтер исчез. Похороны состоялись три недели назад. Подробности письмом.

Твоя Золотая Голубка

@

Если бы я только потеряла Вайолет, я бы горевала до конца жизни. Но я знала, что перед смертью я убила в ней веру в то, что я ее хоть когда-то любила. Я знала это ужасное чувство, потому что ощущала то же самое, когда любовь предала меня. Она не должна была страдать от душевных ран, покидая этот мир. Представив, что она пережила за свои последние часы, я почувствовала, будто меня освежевали заживо. Неважно, что стало причиной ее гибели — несчастный случай, неосторожность или обман, — она поверила в то, что я ее

бросила. У меня перед глазами застыло ее лицо, полное страха. Во мне нарастали ужас и отвращение к себе, за то что я разменяла ее на простую бумажку, фальшивое свидетельство о рождении, которое позволило бы мне приехать к ребенку, которого я держала на руках не больше двух дней.

Она всегда была очень наблюдательной девочкой, даже слишком наблюдательной, как и я когда-то. Она чувствовала фальшь, сразу понимала очевидное. Она предвидела, к чему может привести мой эгоизм. Она видела во мне эти качества: безмерную гордость, эгоистичную любовь и эгоистичное горе. У меня были силы получить все, что я хотела, и я перестала замечать ее.

Вайолет поверила в то, что сына я любила гораздо больше нее, любила так сильно, что смогла ее бросить. Он был ребенком, младенцем, которого я когда-то недолго держала в руках. Она была моей дочерью, которая дергала меня за юбку четырнадцать лет. Мне казалось, что она всегда будет рядом и я еще успею дать ей все, что она захочет, но чуть позже. Я так хорошо ее знала, так сильно любила и так мало показывала ей свою любовь, когда она стала старше и независимей. Мне тоже в ее возрасте хотелось независимости. Этим я оправдывалась, посвящая всю себя своему бизнесу. Но я забыла, что, когда мне было столько, сколько и Вайолет, я не была независимой — я была одинокой и каждый день думала о том, что для родителей мертвые насекомые или пара туфель периода маньчжурской династии из сгоревшего дворца гораздо дороже меня.