Таш, тот самый мой близкий родной человек, почти брат, сидевший в машине с моим мужем, когда он разбился насмерть.

Мир даже не перевернулся, он просто раскололся напополам.

Я не смогла этого понять, осознать, воспринять, переварить.

Да, конечно, потом, когда все успокоились, мы долго сидели и разговаривали, я в очередной раз выслушивала обвинения в воровстве — теперь уже миллионов, и мне было настолько все равно, настолько пусто, обидно и горько, картинка стоящего и ничего не делающего Таша настолько прочно врезалась мне в сознание, что я могла только невесело усмехаться.

— Какие миллионы? — спрашивала их я. — Скажите просто, как я могла это сделать? Просто банально, физически, как? Даже если вы мне не верите, на что мне, в принципе, наплевать, вы объясните, как это возможно, если все расчеты идут через вашего бухгалтера? Если мы отчитываемся за каждую копейку? Как? Докажите! Вы можете доказать, что это хотя бы возможно? Не говоря уже о том, что я вообще почти не появлялась в кафе?

Доказательств у них не было, объяснений тоже, но они были стойко уверены, что я украла миллионы, причем именно за последний месяц работы заведения. Таш сидел и молчал. Я пробовала обращаться к нему, но натыкалась на глухую стену.

Приехал Миша Спектор и просто забрал меня, рыдающую, оттуда.

Через несколько дней мне позвонили и сообщили, что никаких финансовых претензий у них нет, но после такого инцидента, наверное, вряд ли теперь «Алкофешн» будет и дальше управлять этим кафе. Еще через несколько дней я узнала, что директором стала девушка одного из совладельцев.

Позвонил Паша Воля, сказал, что не знает, что там у меня произошло с Ташем, и не хочет знать, и что он все равно, несмотря ни на что, останется моим другом.

Таш даже не позвонил.

Эта обида на него, самого близкого, родного и дорогого мне человека, настолько прочно врезалась мне в сердце, что я, наверное, не могу ее отпустить до сих пор.

Прошло уже три года, мы с тех пор вообще не общаемся, и это единственный человек в мире, кому я не могу позвонить.

Мне до сих пор больно, хотя я понимаю возможные причины, почему так все произошло.

Я даже знаю, что все случилось очень правильно и в нужный момент, что меня просто выкинуло из этого бизнеса и этой жизни, но при упоминании имени Таша я до сих пор чувствую болезненный укол.

Я не смогла его понять. Не смогла простить. Я заставила себя просто забыть об этом. Почему и зачем он так поступил, я не смогла себе объяснить. Да я думаю, и он тоже этого не смог объяснить себе.

Между нами пролегла огромная пропасть взаимной обиды и непонимания, которая не уменьшилась до сих пор.