— Кто позволил?.. Вы этот лес сажали?.. — Барон сердился не на шутку. — Идите вон сухостой ищите, а здесь ничего не трогайте! Лес молодой, куда его рубить?!

Огни дёрнулись: люди собирали топоры. Верен не сдержал улыбки, провожая их взглядом. Наверняка лесорубов послал Оллард, так что действовать баронскому запрету до следующего утра. Сам Эслинг ушёл последним — тоже на лыжах, двигаясь с неожиданным для его грузного тела проворством. На мгновение Верена кольнуло что-то похожее на жалость. Оллард распоряжался богатствами Эслинге, как своими, и для барона это, разумеется, было оскорбительно. Ещё бы он не решил отстоять хотя бы прибрежный лесок!

Укрепления встретили Верена тишиной. Запалив факел от фонаря на воротах, он быстро прошел вдоль стен, осматривая свежие брёвна. Укрепления особо и не пострадали: Ардерик залатал пару пробоин, достроил башни, восстановил щиты на стене, возвёл два дома и кухню. Теперь всё выглядело почти так же, как до битвы на пустоши. Строители, верно, уже ушли в замок, и лишь одной невезучей десятке предстояло нести службу в праздничную ночь.

***

Ардерик сидел над картой, когда Верен распахнул дверь дома, который они временно занимали, впустив запах снега и дыма.

— В замке фонари зажгли, видал? — спросил Верен, пересекая крошечную комнату в три шага. — Идём! Там вот-вот за стол сядут!

Ардерик устало поглядел на ученика. Вот она, молодость — всё нипочем! Ни морозы, ни огни на небе, от которых раскалывается голова, и в боку у него после обеда, поди, не колет. Ардерик кое-как гнал недовольство, пока шла стройка, но теперь она была закончена, и все старые хвори и беды разом напомнили о себе. А Верен, сразу видно, доволен. Ему всё в радость — и проклятое небо, и вздыхающая под ногами земля, и жирная копчёная рыба, на которую уже и глядеть противно, так приелась за три долгих месяца. Ходит взад-вперёд, расстегнув меховую куртку, которой разжился у местных, задевает макушкой потолочные балки, и по всему видно, что ему тесно под крышей, как годовалому телёнку.

— Барон сейчас у реки ругался, — улыбнулся Верен, остановившись у запертого окошка. — Лес не давал рубить.

— И чего? Прогнал лесорубов?

— Прогнал.

— Завтра от Олларда получит. И поделом.

— А мы поглядим. Представь, какое у него лицо будет!

Ардерик представил. Заодно вообразил, как будет весь вечер сидеть вместе с Эслингом за столом. Слушать его перебранку с северными соседями, жалобы лиамцев на солеварни, пропади они пропадом, смотреть, как Элеонора улыбается им, Олларду, всем… Как встаёт рука об руку с Эслингом, чтобы поднять кубок за мир и здоровье гостей. Представил — и справа под рёбрами кольнуло и сжало так, что рука против воли потянулась к больному месту.