— Спасибо за приглашение. — Хьюго придал своему лицу выражение глубочайшего сожаления. — Но боюсь, мы не можем его принять. Мы уже приглашены, и нам надо поторапливаться. Я думаю, Джудит, нам уже пора…

— Ах, черт, какая жалость! Вам действительно уже надо идти? А мы так славно общались, не правда ли, дорогая? Поболтали всласть, и сколько всего еще осталось обсудить. — Она уже начала пошатываться на своих высоченных каблуках. — Ну да ладно, как-нибудь в другой раз. Соберемся все…

Наконец Джудит и Хьюго вырвались на свободу. Перед тем как спуститься по трапу, Джудит оглянулась назад — миссис Барридж взяла себе еще один полный стакан, отловила очередного незадачливого гостя и принялась его мучить.

— Никогда не встречала женщины ужасней, — сказала Джудит, когда они оказались на берегу и отошли достаточно далеко от вахтенного офицера.

— Извини, надо было лучше за тобой приглядывать. — Хьюго взял ее за руку, и они стали пробираться через верфь, обходя грузоподъемные краны и деревянные ящики, перешагивая через толстенные тросы и цепи. — Ее все боятся как чумы. Я бы искренне посочувствовал Родни, не будь он сам занудой. Он вполне заслуживает такую женушку.

— Я уж боялась, что мне придется провести с ней весь вечер.

— Я бы этого не допустил.

— Хьюго, я не знала, что нас пригласили на ужин.

— А нас и не приглашали. Но я заказал столик в «Саламандре» и не хотел, чтобы Мойра Барридж узнала об этом, не то она бы увязалась за нами.

— Что за «Саламандра», первый раз слышу.

— Это частный клуб. Я в нем состою. Мы там поужинаем и потанцуем. Если, конечно, ты не предпочитаешь «Гранд-Ориентал». Еще не поздно повернуть назад и сказать Барриджам, что у нас переменились планы.

— Только попробуй!

— Тогда едем в «Саламандру».

Они вернулись к машине, которую оставили у портовых ворот, выехали из Форта и направились на юг, в незнакомый Джудит район широких улиц и старинных голландских домов. Через десять минут они уже были на месте. Внушительное здание с остроконечной крышей и высокими воротами располагалось в глубине улицы, изогнутая дугой подъездная дорога вела к главному входу. Все было очень скромно — ни вывески, ни сверкающих огней. Зато у дверей стоял величественный швейцар в зеленой форме и пышном тюрбане; другой слуга занимался парковкой автомобилей. Поднявшись по широкому крыльцу, они попали в вестибюль с мраморным полом, колоннами и изумительным лепным потолком, а затем очутились в просторном замкнутом внутреннем дворе с широкими террасами для посетителей. В центре находилась танцевальная площадка. Большая часть столиков была уже занята, на каждом горела лампа с красным абажуром, а танцплощадку освещал лишь огромный диск восходящей луны. Оркестр играл южноамериканскую музыку — самбу, румбу или что-то в этом роде. По площадке двигались несколько пар; одни танцевали с почти профессиональным мастерством, другие — не настолько блестяще, но изо всех сил стараясь не сбиться с ритма.