Что касается Пилата, то он менялся у меня на глазах. Муж, все чаще искавший моей близости, казался то в замешательстве, то разочарованным, то даже напуганным. Под его командованием в Иудее находились лишь незначительные силы: всего пять когорт солдат и одна кавалерийская турма[16]. В случае возникновения крупного восстания ему пришлось бы заручиться поддержкой со стороны легата Сирии. Пилат часто обращался ко мне за советом. Неизменно все сводилось к одному вопросу: как ему умиротворить евреев и в то же время соблюсти интересы Рима?

Поскольку я не имела ни малейшего представления об Иудее, я полагалась на интуицию и всегда уповала на Синедрион.

— Они тут важнее всех, — заметила я однажды ночью, когда Пилат лежал рядом со мной. — Они управляют Храмом, а Храм управляет всей страной...

— А что-нибудь, кроме этого, ты можешь сказать? — раздраженно перебил он меня.

— По приказу моя проницательность не действует, — ответила я ему в тон.

Приемы и пиршества заполняли мою жизнь. В тот день я с нетерпением ждала вечера, чтобы спокойно почитать свиток с произведением недавно появившегося египетского писателя. Как назло, Пилат удивил меня своим посещением. Обычно после этого он отправлялся к себе спать, а тут ему захотелось поговорить.

— Но иногда ты попадаешь в самую точку, — настаивал он. — Попробуй сейчас. Я прошу.

Вздохнув, я вся напряглась и сконцентрировала внимание на пламени лампы передо мной. Я глубоко дышала и смотрела на огонь. Какое я имела право что-то спрашивать у Исиды, после того как перестала быть такой набожной? Но это же не для себя. Это ради Пилата, нуждающегося в наставлении. В этом непростом городе ему требовалась помощь, которую могла оказать богиня. Лампа мигала, но я ничего не видела. «Пожалуйста, Исида, скажи что-нибудь, что успокоит встревоженного человека и страну, которой он должен управлять». Я обратила мысленный взор внутрь себя и ждала, пока наконец не начали медленно возникать образы. Что они значили? «Помоги мне, Исида, покажи мне истину».

— Истина — это человек, — произнесла я. — Его зовут Иосиф...

— Клянусь Юпитером! — воскликнул Пилат. — Их всех зовут Иосифами. — Пристально глядя на меня, он продолжал настаивать: — Как он выглядит?

— Крупного телосложения, но с узким лицом... тонкие губы. Ненамного старше тебя. Но он гордый... высокомерный.

Пилат почти удивленно смотрел на меня.

— Ты описываешь Иосифа Каиафу. Это самый безжалостный человек, каких я только видел. Он стал первосвященником, женившись на дочери прежнего первосвященника. Сейчас в его руках власть, уступающая лишь моей. Что ты можешь сказать о нем?