— Прошу!

Брикснис удивленно уставился на него.

— Ого, мальчик, ты полегче. Я пришел к твоей матери, не к тебе…

Даце схватила мать за локоть.

— Мать, скажи им, чтобы они уходили. Ты слышишь — они говорят, что Теодор шпион!

Алине словно очнулась. Только теперь до нее дошел смысл слов Эгона. Племянник… двоюродный брат Теодора… у него язык повернулся… Кто не знает, что такое шпион и чего он заслуживает? Он назвал ее сына шпионом. И еще сидит и моргает глазами?

И Алине закричала не своим голосом:

— Вон из нашего дома!

Отец и сын переглянулись и машинально двинулись к двери.

Переступив порог, Брикснис обернулся и крикнул:

— Ты еще пожалеешь, свояченица… Ты запомнишь это! — И дернул Эгона за плечо: — Пошли, сын! Нечего нам делать у этих коммунистических подлипал. На свете еще хватает порядочных людей…

Эгон, уже опомнившись, тоже крикнул:

— Уж я тебе схлопочу Сибирь, шпион ты этакий! Приехал сюда диверсии против советской власти устраивать!

Алине кинулась к двери:

— Я тебе сейчас устрою диверсию… поленом по голове!

Теодор схватил мать за плечи:

— Не связывайся с ними… не стоит!

Алине, тяжело дыша, опустилась на стул.

— Ох, господи, какие подлые… гнусные люди! Родственниками еще называются! Нет, ничего я больше не понимаю — как можно говорить такие подлые, мерзкие слова о другом… о своем брате?! Сам пьяница, смотреть на него совестно, и такие слова.

— Жаль, что Максис уже ушел, — сказала Даце, поджав губы.