Фред не расслышал, что они ответили. Слова, как и путь из кабинета в коридор, заслонила собой внезапная острая необходимость выйти в кампус.

Лица вопрошающих исчезли, и ноги сами понесли его по коридору. Причины его действий, как и слов, были за пределами понимания. Что-то влекло его. Прежде он говорил, не понимая, что говорит, а теперь шел по коридору, не понимая, куда идет.

Задыхаясь, он промчался через вестибюль. В послании говорилось: «Иди. Пора».

Все эти вещи, все множество вещей – кто по своей воле захотел бы знать их? Все эти бесконечные факты земного знания.

Земное знание…

Наполовину шагом, наполовину бегом Фред спустился с крыльца в темноту раннего вечера и увидел в небе голубовато-белый мерцающий свет. Свет был направлен мимо деревьев и домов прямо к нему.

Фред потрясенно стоял и смотрел на него, теперь уже точно зная, почему получил все свои знания.

Голубовато-синий свет пробивался прямо к нему с пронзительным завывающим гулом. Где-то в другой стороне темного кампуса вскрикнула девушка.

«Жизнь на других планетах не только возможна, – ворвались в его голову заключительные слова, – но и весьма вероятна».

Свет достиг его и отпрыгнул назад к своему источнику, как молния отскакивает от громоотвода обратно в грозовую тучу. Оставив Фреда в пугающей темноте.

Вечером в кампусе обнаружили старика, бесцельно, как сомнамбула, бредущего по лужайке кампуса. С ним пытались заговорить, но язык его был нем. Наконец они догадались заглянуть в его бумажник, узнали его имя и адрес и отвели домой.

Год спустя он снова обрел способность говорить и с запинкой произнес первые слова. Это случилось ночью, когда жена застала его в ванной с губкой в руке.

– Фред! Что ты здесь делаешь?

– Меня выжали, – ответил он.

Перевод С. Удалина

А теперь умри с этим

А теперь умри с этим

Когда зазвонил телефон, они были в кухне. Дон взбивал сливки. Он перестал крутить взбивальную машинку и посмотрел на жену: