Большинство членов бюро были согласны с мнением Вайса, и один из них, Софронич, бледный и худой как палка, с запавшими щеками, который всегда был в корректных, но не приятельских отношениях с Дэнкушем, попытался сделать более глубокий анализ совершенных Дэнкушем ошибок. Ведь тот, не посоветовавшись с центром, предложил ряд мероприятий, — следовательно, поступил не демократически. И навязал всем свою точку зрения, доказав этим «барское пренебрежение к мнению остальных членов бюро». В то же время он пренебрег и самым святым принципом организации — демократическим централизмом.

— Барское высокомерие, товарищи, и нарушение демократического централизма не противостоят друг другу. Наоборот, они идут рука об руку. Они указывают на пережитки мелкобуржуазного индивидуализма, в конечном счете — на интеллигентщину. Товарищ Дэнкуш, лишенный крепких классовых корней, совершил ошибку под влиянием момента, подчиняясь чувству, а не рассудку, и стал жертвой своих эмоций. А эмоциональные действия без анализа реальной обстановки говорят об отсутствии политической зрелости. Мы обязаны подумать надо всем этим и дать центру конкретные предложения в этой связи.

Софронич был единственным, кто, ораторствуя, встал во весь рост. На его бледном лице от возбуждения проступили красные пятна. Вайс был ответственным за агитацию и пропаганду. Софронич занимался оргвопросами и кадрами. Через его маленький кабинет проходили один за другим все, кому требовалась поддержка партии для назначения на ключевые административные посты. Это были всегда срочные вопросы, но, сколько было возможно, Софронич откладывал окончательное решение, возводя целую систему «личных дел», так скрупулезно рассортированных по папкам, что они в некотором смысле вершили судьбами людей и даже целых областей много лет спустя.

Именно по этой причине у Дэнкуша был когда-то с ним конфликт. «Ты слишком подозрителен, — говорил он, — откладываешь назначение человека в долгий ящик, когда нам люди позарез нужны! Я же стоял рядом с тобой, когда ты беседовал с тем стариком, с Боркой. Правда, он говорил и глупости, но ты поставил его на место, потому что он не знал того, что требует долгой подготовки, чего нельзя приобрести, не участвуя в движении, не имея большого опыта. Однако ведь в данный момент самое главное то, что он идет с нами, вместе с нами, что он против буржуев, что пришел к нам, а не к другим. Если он сбивается в некоторых формулировках — это не такая уж беда. И мне не понравилась, должен прямо тебе сказать, твоя манера расспрашивать. Ты все время сомневался в правдивости его слов. Нехорошо!