— Вы их получите. Во всяком случае, знайте, что я требую немедленного и полного порядка во всем уезде. Надеюсь, вы меня поняли?

— Да, господин префект, — ответил главный прокурор, и с этой минуты ему все стало ясно. «Этот человек сделает все, абсолютно все, чтобы добиться своего. Любое сопротивление ему бессмысленно».

Опять распахнулась дверь, и в кабинет ввалился квестор Рэдулеску. Его лицо от возбуждения изменилось до неузнаваемости: маленькие глазки буквально вращались в орбитах, рот кривился, беспрестанно меняя форму. В дрожащих руках он держал толстую папку, которую торопливо положил на стол перед префектом.

— Это что такое? — спросил тот.

— Доказательства, все доказательства, — радостно улыбаясь, ответил квестор, потирая руки.

Префект Григореску открыл папку и сначала ничего не понял. Вынул откуда-то из нагрудного кармана очки в костяной оправе и сразу стал похож в них на пожилого человека: как-то странно углубились морщины между выпуклостями его лица. Теперь у него был вид мастера, исследующего пластины металла в мастерской.

— А ну-ка, подойдите сюда, товарищ Дэнкуш, — сказал он после долгого изучения бумаг.

Дэнкуш подтянул к столу свой стул, и оба стали рассматривать содержимое папки. Это были десятки заметок, воспроизводившие беседы, признания, слухи, выдумки, а также какие-то квитанции. И все это выглядело так путано, что сам черт голову сломит.

Префект пристально посмотрел на квестора и спросил:

— Почему же вы до сих пор молчали?

— У меня не было достаточных доказательств, а теперь я поймал его с поличным, теперь ему конец. — И он стал потирать руки, тоненько посмеиваясь.

— Спасибо, господин квестор, спасибо. Будьте спокойны, правосудие восторжествует. А теперь вы утомлены, идите домой и ложитесь спать. Вы, должно быть, очень устали.

— Нет, нет, нет. Я хочу знать мнение прокурора. Я поймал его, поймал с поличным!

— Хорошо, хорошо. Как бы там ни было, он не избежит наказания. Ну, идите домой. Вас проводит ваш новый помощник, комиссар Матус.

— Пошли, господин начальник, — сказал ему фамильярно рыжий Матус, и они вышли; квестор как-то сразу обессилел, лицо у него обмякло, он едва волочил ноги.

— Ну что здесь за народ, — сказал префект, задумчиво покачивая головой. — Этот сходил с ума от страха перед собственным подчиненным. Совсем обезумел. Вы посмотрите, — обратился он к обоим юристам, — можно ли это использовать для чего-нибудь?

Один за другим переворачивались листки. Затем прокурор Маня сказал:

— В какой-то степени да. Местами это поразительно. Все-таки, он полицейский.