– Я так и говорила, что она от тебя сбежит. Я вообще удивляюсь, как тебе её удалось в свой подвал затащить.

Её слова пролитали мимо, он просто чувствовал её страх. Он осознал мотивы её поведения, стал чувствовать и осознавать, что происходит вокруг. Паша понял, что нравиться многим девушкам, он чувствовал их симпатию и он ценил и любил их, но связь с Ксюшей сделала его эротоманом и это было приградой. Он стал заложником её образа и всё ещё жил с ним, так как тот был заряжен каласальной сексуальной энергией.

Когда он почувствовал, что на него, наконец, все плюнули – дело пошло. Паша вернулся работать в бар "Башмак", который стал очень популярным местом, где действительно стало можно заработать. Прошедшее восемнадцатилетие также принесло порядочную сумму – бабушка и дед не поскупились для внука, что позволило Паше создать собственную музыкальную студию в своём подвале. Дешёвую бас гитару он купил ещё раньше, теперь же ему нужен был серьёзный основной инструмент и он раскашелился на поддерженный Fender Jaguar, с покупкой которого помог дядя Женя, с которым они, наконец-то сблизились. Это случилось само собой, стоило дяде Жене только выпить и он сам завёл сначала музыку на своём потефоне, а потом и беседу с Пашей, который был тоже немного пьян и искал общения. У дяди Жени были обширные связи в музыкальном мире, так как ещё пару лет назад он был известным в городе рок-промоутером и привозил ни одну известную группу. Общение с дядей Женей вселило в Пашу уверенность в то, что ему удасться пробиться в музыкальный мир. Ведь помимо связей в этом мире, дядя Женя стал его проводником по неизвестным закаулкам рок-н-ролла.

Паша представлял себя американским инди-рокером восьмидесятых. Как вокалист и организатор My Dad is dead, он собирался писать альбом в одиночку, а наличие "Ягуара", отсылало к представителям ноу вейф, ньюйорским Sonic Youth, Кобейну и многим другим.

Его первую акустику, которую подарили можористые школьные друзья, люди из другого мира, непосвящённые, он продал первым делом. Паша ненавидел эту гитару, ведь она напоминала о том, как странно и нетипично начался его творческий путь. Паша так увлёкся игрой в андеграундного рок-н-рольщика, что любая деталь выбивающаяся из общей перфекциониской картинки, вызывало в нём сжение неудовлетворённости и непринятия. Это мешало его прибыванию в ощущении удовлетворённости и самодовольства, принуждая мучаться, а в конечном итоге уходить от этого путём непрерывного сочинения и поиска нового. Призрак гитары гнал Пашу вперёд.