Хорошей новостью было то, что его одежда валялась в одной куче с одеялом, и Джимми проворно натянул ее на себя. От движений царапины разнылись, но с этим ничего нельзя было поделать. В общежитии стояла тишина, никто еще не очухался от пьяного забытья, смекнул Джимми, и самое время потихоньку выбраться отсюда, не дожидаясь, пока кто-нибудь проснется и поинтересуется, кто он на хрен такой и что здесь делает. Оставался вопрос: стоит ли забрать простыни с собой? Для начала, они ему не принадлежали, и он не хотел бы, чтобы его сочли вором. Опять же, вынеся простыни, он оказал бы любезность хозяину комнаты, избавив его от шока и обалдения при виде всей этой крови. А кроме того, чертово братство поголовно способно вообразить, будто в комнате было совершено убийство, и, протрезвев, они вспомнят странного дружка Билли Барнса, которого опрометчиво впустили к себе. Такая ситуация потребовала бы объяснений, а Джимми Минти сомневался, что сумеет доходчиво растолковать то, что он сам понимал лишь отчасти. Поэтому все же лучше прихватить простыни с собой.

Оголяя кровать, он заметил блеск, будто чертовы простыни посыпали там и сям звездной пылью. При ближайшем рассмотрении пыль оказалась осколками стекла толщиною в бумажный лист. Джимми уставился на крошечный обрезок, впившийся в подушечку его большого пальца, когда он сдирал простыню. Он опять сел на кровать, чтобы подумать обстоятельно, и через минуту поднял голову к потолку. Прямо над ним висел светильник без лампы. Нет, не совсем без лампы. Из патрона торчал зазубренный ошметок тонкого стекла – все, что осталось от взорвавшейся лампочки. Неудивительно, что он так беспокойно спал, – на ложе-то из битого стекла.

Тайна раскрыта, и он решил оставить простыни и посмотреть, удастся ли кому-то по имеющимся уликам разгадать эту тайну. Свою машину он нашел в конце квартала – там, где и поставил накануне вечером, – и радостно шмыгнул за руль, хотя его ягодицы были исполосованы порезами. Прямо напротив находилось общежитие другого братства, с двумя греческими буквами над входом. Мысль Джимми заработала. Над входом братства, куда он завалился вчера, было три буквы. “Сигманю”, сказал Билли Барнс, сообщая Джимми адрес. Две это буквы или три? Сиг Ма Ню. Три.

Обратный путь в Эмпайр Фоллз причинил ему немало неудобств, но Джимми улыбался всю дорогу; теперь он знал: из него получится офигенный полицейский. И был рад, что наведался в Университет штата Мэн. Этим ребятам приходится целых четыре года искать истинное призвание, он же вычислил свое всего за одну ночь.