Как бы то ни было, если отец Том и его новый лучший друган катили сейчас на юг в “краун виктории”, поделать с этим ничего было нельзя.

– Знаете, чего я больше всего боюсь? Дорожного происшествия, – признался Майлз.

Его отец неплохо водил, когда был трезв, но, понятно, Макс не протрезвеет, пока не закончатся деньги. Отец Том не был совсем уж плохим водителем, когда еще не выжил из ума, но теперь он легко впадал в растерянность, и вряд ли у него имелся опыт движения по автостраде – либо по иной другой местности, отличной от деревенской глубинки штата Мэн. Трудно было представить, как эти двое доберутся до Флориды, но, опять же, всякое бывает. На Кис, когда деньги иссякнут, старый священник надоест Максу, и, вероятно, он позвонит в Св. Кэт и доложит отцу Марку, куда нужно приехать за отцом Томом. Майлз лишь надеялся, что старый священник не вернется с обколотой непристойными татуировками задницей.

– Кстати, – Беа вынула из-под барной стойки сложенную газету, – для тебя сберегла. Тут замечательное фото твоей мамы.

– Вы так добры, Беа, – сказал Майлз, посмотрел на снимок внизу страницы и увидел людей вдвое больше, чем утром. На фотографии обнаружились две его матери и два Чарли Мэйна, а когда он оторвался от газеты, перед ним возникли две Беа. – Здесь холодно? – спросил он, трясясь от озноба.

Обе Беа пригляделись к нему, наклонились и положили одну прохладную сухую ладонь на его лоб.

– Господи, Майлз, да ты горишь.

– Ерунда, – сказал он, внезапно ощутив ту же непреклонную решимость, что снизошла на него ранее, на приставной лестнице. – Я к вам с предложением.

Глава 22

Глава 22

Майлз был в десятом классе старшей школы, когда Имперскую ткацкую фабрику вместе с ее товаркой, рубашечной, закрыли и Грейс потеряла работу. Уайтинги продали предприятия тремя годами ранее филиалу транснациональной компании со штаб-квартирой в Германии. Новые владельцы руководствовались совершенно иными представлениями о промышленном производстве, и по городу немедленно поползли слухи, якобы транснациональную “Хьортсманн” интересуют не столько Имперские фабрики, сколько их налоговые льготы. При Уайтингах, по новоанглийской традиции, на производственных расходах экономили и практически не имели долгов, тогда как новые хозяева, упирая на необходимость модернизации с целью повышения конкурентоспособности на международном рынке, заложили все оборудование до единого станка, чтобы расширяться, ни в чем себе не отказывая. Рабочие с самого начала сомневались в разумности такого подхода. Учитывая новую структуру задолженности, те, кто изнутри знал подробности происходящего, включая Грейс, предвидели, что производство на долгие годы останется без прибыли. Возможно, работники с этим смирились бы, прояви новые хозяева хотя бы толику терпения, но удивительным образом эта корпоративная добродетель была им не свойственна.