Оправившись от шока, Майлз искренне порадовался за друга, но в тот же день за неожиданной новостью о девушке Отто последовала другая, не менее сногсшибательная. Шарлин Гардинер, подойдя к их столику, чтобы подлить кофе, упрекнула парней за ненаблюдательность, а затем игриво пошевелила пальцами левой руки перед их носами. Пальчики были обворожительными, и на одном из них красовалось тоненькое колечко. Откуда и зачем оно появилось, Майлз сообразил, только когда за окном с низким гортанным урчанием затормозил мотоцикл и Шарлин полетела к двери. Молодой человек на байке – с длинными волосами, развевавшимися на ветру, в косухе и с подбородком, требующим частого бритья, – едва успев слезть с мотоцикла, заключил Шарлин в объятия и закружил ее, и сквозь толстое оконное стекло до них доносились ее “ой!" и “ай!". Молодой человек все кружил и кружил девушку, по которой Майлз еще долго будет тосковать и после того, как она выйдет замуж – сперва за байкера, потом еще дважды за других мужчин, – и даже после того, как женится сам. Когда верчение на парковке наконец завершилось, голова кружилась у Майлза.
Вернувшись в ресторан, Шарлин спросила у Роджера Сперри, нельзя ли ей уйти на полчаса раньше; тот кивнул из-за стойки, и не успела за Шарлин хлопнуть дверь, как она была уже на мотоцикле, который оживленно вибрировал, предвкушая ее возвращение, еще секунда – и Шарлин Гардинер с женихом след простыл.
– В жизни не догадаешься, кого я обязан пригласить, по мнению моей матери, – сказал Майлз. Смотрели он и Отто не друг на друга, но на пустое пространство за окном ресторана.
– Синди Уайтинг? – откликнулся Отто и, когда Майлз уставился на него, пояснил: – Твоя мама звонила мне на прошлой неделе. Я подумал, ты можешь предложить мою кандидатуру.
Майлз закрыл глаза в ожидании, пока унизительность поступка его матери утратит остроту.
– Все нормально, – попытался успокоить его Отто. – Ну, то есть, это было бы не так уж плохо. Синди, она ведь довольно симпатичная, ты так не считаешь?
Внешность Синди в данный момент Майлзу была совершенно безразлична. В голове его опять звучала речевка, которую он не мог забыть с прошлой весны, когда учился водить. “Вперед, Роби, вперед! Вперед, Роби, вперед!"
– Во всяком случае, она приятная девушка, – продолжал Отто. Что было правдой. И когда Майлз не возразил, Отто добавил: – И ты ей нравишься. Больше остальных.
– Это-то и плохо, – ответил Майлз, глядя другу в глаза.
– Нет. Девушка, которую ты любишь, только что укатила на мотоцикле, на заднем сиденье, – сказал Отто. –