Во вторник Беа навестил служащий из алкогольной комиссии, якобы им поступили жалобы на то, что она продает крепкие напитки несовершеннолетним. Еще одно нарушение, предупредил он, заполняя бумаги за барной стойкой, – и Беа лишат лицензии. Когда Беа спросила, каким было первое нарушение, он указал на столик, где сидела Тик, разложив учебники с тетрадками. Она пришла за несколько минут до проверяльщика, села за свой любимый столик и отодвинула два полных бокала с пивом, которые Беа не успела убрать.

– Вы же не станете утверждать, что той девушке двадцать один год, не так ли?

– Нет, но скажу, что это моя внучка и пива она не пьет, как вы сами изволите видеть.

– Она сидит за столом, на котором стоят бокалы с пивом. Вы знаете законы, миссис Маджески, – сказал он, подписывая документ. – Разумеется, вы можете подать апелляцию. В ином случае вам следует оплатить штраф в течение шестидесяти дней.

– Где Кертис? – спросила Беа о том служащем, что обычно приходил к ней.

– Кажется, вышел на пенсию, – ответил инспектор, направляясь к двери. У порога он задержался: – Ах да, миссис Маджески, удачи вам с новым рестораном!

– Нет, – сказал Майлз, – это не совпадение.

И когда через неделю некий незнакомец предложит Беа купить у нее бар, это тоже не будет совпадением.

– Я тебе верю, – сдалась Шарлин. – Правда. Просто… не знаю, что я буду делать без работы.

– Не волнуйся. – Майлз сжал ей руку, на этот вопрос он знал ответ: – Миссис Уайтинг не закроет “Гриль”. Он ей нужен действующим. И чтобы все мы были при нем. Я, во всяком случае.

– Не понимаю, – нахмурилась Шарлин.

– Зато я понимаю. – Он посмотрел ей в глаза: – До меня долго доходило и наконец дошло.

– Командир! – крикнул Уолт. – Иди уже сюда! Сегодня великий день, дружище! Больше никаких уверток! – Он водрузил локоть на стойку, раскрыл ладонь и пошевелил пальцами.

Он всё видит насквозь, казалось Майлзу, даже Уолта Комо. Женитьбой на Жанин, несомненно, Уолт надеялся упрочить свою репутацию крутого мужика и любимца женщин. Матёрый Лис. Теперь же, спустя неделю после свадьбы, Уолт начинал понимать, что Жанин способна изрядно потрепать его мужественный облик. За его бравадой Майлз видел – почти чуял по запаху – панику, и паника заметно усилилась, когда Майлз приблизился к нему с табуретом и поставил его с другой стороны стойки точно напротив Уолта.

– Господи, – сказал Хорас Веймаут, будто ему сдали карты, каких он в жизни не видел.

– Скажи “начали”, Хорас, – скомандовал Майлз, не глядя на него.

– Начали, – послушно произнес Хорас, и Майлз рывком – так, что бокалы подпрыгнули и рухнули на пол, – прижал кисть Уолта к пластиковой поверхности, продолжая давить со всей силы, пока Уолт, выпрямив ноги, не вытянулся параллельно стойке жертвой внезапной левитации. С матушкой-землей его сейчас связывала только пригвожденная к стойке кисть. В этот момент Майлз отпустил его, и Уолт упал на жесткий линолеум, ударившись сперва задом, потом затылком, потом обеими ступнями. Ноги вздрогнули разок, глаза закатились, и Матёрый Лис впал в полную неподвижность.