– О, папа, как мне нравится, когда ты говоришь со мной, будто я личность!

– А разве не всегда так бывает?

Она покачала головой.

– Ты очень часто обращаешься со мной, как с ребенком. А я этого терпеть не могу. Когда у меня будут дети, я буду обращаться с ними просто замечательно, как будто они… – она задумалась, припоминая самую взрослую профессию, какую только могла себе представить, – …как будто они управляющие банком!

– Да что ты говоришь! Ну, на самом деле с ними обращаются не так уж хорошо. Люди или лебезят перед ними: «Ах, мистер Костюм-в-полоску, не будете ли вы так любезны выдать мне еще три фунта?», или ненавидят их и стараются с ними не связываться.

– Вот оно что! А что делаешь ты? И то, и другое?

– И то, и другое.

– Бедненький папа! Ужасно, наверное, стареть и не иметь столько денег, сколько надо. На твоем месте я бы начала уже сейчас подыскивать симпатичное подержанное кресло на колесах.

– Ладно, обязательно. А теперь дай-ка я тебя укрою.

– Не надо! Я и так уже сварилась. Папа! Ты скажи Эллен, что я перед ней извиняюсь. А можно мне попить воды? А ты попросишь Полли подняться ко мне? А сам придешь проведать меня после ужина? Проверить, все ли со мной хорошо, потому что вдруг нет?

– Да, – сказал он и ушел.

Той ночью Сид сидела на краю постели и держала Рейчел в объятиях. Они проговорили весь день, когда оставались одни: по дороге со станции, после второго завтрака, когда отправились на длинную прогулку и нашли шаткую палатку в лесу у ручья, но заглядывать в нее не стали: Рейчел сказала, что она окутана завесой тайны, так что лучше оставить все как есть.

– Наверное, это палатка Тедди, – сказала она, – он из тех мальчиков, которые любят походы.

А потом, после чая, они снова ускользнули и долго сидели в поле за лесом, ближним к дому. Вечер был пасмурный, в воздухе пахло осенью. Они говорили о поездке вместе в Озерный край (возможно, на Пасху) и о том, удастся ли Сид зарабатывать побольше, если она будет преподавать в двух школах, а не в одной, и не попробовать ли ей купить маленькую подержанную машину. Рейчел хотелось подарить ее, но Сид об этом даже слышать не желала. Надо было просто сделать это, и все, думала Рейчел. Говорили о приближающемся втором визите мистера Чемберлена (на этот раз в Германию) и о том, действительно ли умиротворение – лучшая политика из возможных. Рейчел склонялась к мысли, что так и есть, но Сид беспокоилась за чехов, которым, по ее мнению, грозили притеснения.

– Если уж на то пошло, – высказалась Рейчел, – если бы не Версальский договор, такой страны вообще не существовало бы.