Пока Дотти раздевалась, Рейчел сходила за градусником. Ходьба причиняла ей боль – впрочем, как и почти все прочие движения. Ей самой нестерпимо хотелось в постель, подальше от споров и напряжения, на которые оказался таким щедрым этот день. С Сид она почти не виделась: та весь день провела, уговаривая Иви остаться в коттедже с мисс Миллимент, чтобы самой вернуться в комнату Рейчел в «большом доме», как его упорно называла Иви. В обычное время Рейчел съездила бы в Лондон к Марли, превосходному специалисту по лечению спины, который раньше всегда ей помогал. Мысль о том, что это невозможно – ни завтра, ни в любой другой день, – внушала страх. Но это же нелепо беспокоиться о таких мелочах, когда над ними нависла вполне вероятная угроза войны. А если «Приют»
Она вернулась к Дотти, которая уже лежала на спине, укрывшись одеялом до подбородка и тихо всхлипывая. В мансарде было душно. В ней помещался бак для горячей воды, в итоге место оставалось лишь для узкой железной кровати, жесткого стула и маленького комода. Маленькое окошко было закрыто наглухо, а на вопрос, открывает ли она его, Дотти ответила, что нет, никогда. От бака для воды исходил довольно громкий, периодически усиливающийся шум – не самое подходящее место для больной, подумала Рейчел. Температура у Дотти была под тридцать девять. Рейчел ободряюще улыбнулась ей и сказала, что пришлет к ней Пегги или Берту с большим кувшином воды и парой таблеток аспирина.
– Тебе надо пить как можно больше, чтобы быстрее спала температура. Я попрошу доктора Карра приехать и осмотреть тебя завтра утром. И посмотрю, можно ли как-нибудь открыть у тебя окно. А ты постарайся как следует выспаться. Ты храбрая девушка, если проработала весь день, хотя наверняка чувствовала себя ужасно.
– Я нечаянно его разбила…
– Что?.. Ну конечно, нечаянно. Я сама скажу миссис Казалет. Она все поймет, ведь тебе нездоровилось.