– Нет, – в один голос ответили оба, и Кристофер добавил, что все равно уже уходит.

Когда фигуры на доске были расставлены, а Саймон вытянул белую пешку из отцовской руки, он спросил:

– Папа, а если будет война, мне не придется уезжать в школу?

– Не знаю, дружище. А тебя она беспокоит?

– Школа?

– Война.

– А, нет, – жизнерадостно отозвался Саймон. – Думаю, будет здорово, – и в целом он был рад, что отец не стал развивать тему; ему не хотелось знать, что в школу уезжать все равно придется, к тому же пройдет еще несколько недель, прежде чем ему разрешат или заставят.

* * *

В понедельник Джессика покинула Милл-Фарм в девять часов, отправившись на похороны. Анджела и Нора сопровождали ее; уговорить Кристофера присоединиться она так и не смогла, а Джуди сочла еще слишком маленькой. Джессика надела черно-белое платье Вилли и взяла к нему шляпу из черной соломки с вуалью, которая ей очень шла и сейчас лежала на заднем сиденье рядом с Анджелой – очень бледной и молчаливой, покладистой и даже не попытавшейся возразить, когда Нора заявила, что теперь ее очередь сидеть впереди. Нора надела темно-синий жакет с юбкой и пришила к рукаву траурную черную повязку. Анджела позволила Вилли выбрать для нее одежду – черное льняное платье и сероватый макинтош. Перчатки и сумочки приличествующих оттенков по такому случаю пожертвовала остальная семья.

– Мы ждем вас обратно к ужину, – сказала Вилли, провожая их. – Или позвоните, если не сможете приехать, – добавила она. Несмотря на все заверения Джессики, что ничто не заставит ее остаться в том доме на ночь, Вилли знала, что Реймонд вполне может убедить ее передумать.

– Правда, у нас с собой нет никаких вещей, чтобы переночевать там, – сказала Джессика, – так что он не сможет рассчитывать, что мы останемся, – и она улыбнулась тонкой скрытной улыбкой, словно желая сказать сестре: «Вот так я с ним и управляюсь: никогда не спорю, всегда соглашаюсь, но потом ставлю на его пути небольшое препятствие, и ему приходиться сдаться». – Он только упрекнет меня в непрактичности, – безмятежно добавила она. – А я к этому давным-давно привыкла.

И все-таки поездка была нелегкой – за один день до Френшема и обратно, да еще на их стареньком «воксхолле» (Джессика отказалась брать машину Вилли). Вилли в последний раз помахала им вслед и ушла в дом, чтобы начать «славный тихий день», которому недавно позавидовала Джессика. В столовой решено было проводить уроки, значит, после завтрака убрать со стола следовало как можно быстрее, и кроме того, предстояла еще одна неизбежная задача: помочь матери встать и одеться, а значит, и выкупаться, предварительно разогнав из коридора и детей, и горничных, поскольку леди Райдал не желала, чтобы кто-нибудь видел, как она идет в ванную или уборную или же возвращается оттуда. У детей нет учебников, сообразила Вилли, и внесла их в список вещей, которые собиралась привезти с Лэнсдаун-роуд на следующий день. Луиза, которой тоже хотелось поехать на похороны, надулась.