И лишь сидя в вагоне – в твидовом костюме, чулках и приличных туфлях (боже, видели бы ее друзья из актерской школы – она бы со стыда сгорела!), с сумочкой (в их кругу принято было носить плетеные сумки, в которых удобно прятать противогаз) и маминым дорогим чемоданом, на вымытых волосах элегантный шарфик, – она почувствовала одновременно радостное предвкушение и легкую нервозность. Она и так, и сяк пыталась успокоиться: внушала себе, что актрисе необходимо набираться впечатлений о разных типажах, что он наверняка не придавал своим словам особого значения – да и что, собственно, он такого сказал? Тут она вспомнила: «Вы прелестны!» – это действует как двойной бренди на голодный желудок. В ее семье не принято упоминать – тем более обсуждать! – внешность, за исключением матери, которая вечно ее критиковала. Луиза хорошо знала, что неуклюжа: уроки танцев в школе подтвердили уничижительные замечания. Никто еще ни разу не сказал ей, что она симпатичная, не говоря уж о большем. Неужели он – единственный человек в мире, который считает ее прелестной? У художников странные вкусы: иногда им нравятся толстые, неряшливо одетые люди или те, чьи лица никак нельзя назвать красивыми в общепринятом смысле. Может, он – один из таких? И вообще, почему ее это так волнует? В глубине души таилось наивное, смутное предположение: влюбляются во внешность, а если не за что зацепиться, то и остальное не заметят. Помимо амбициозных карьерных планов, Луиза, как и любая юная девушка, втайне мечтала стать для кого-то единственной, незабываемой. Не то чтобы она вышла на охоту – скорее, мечтала примерить на себя роль желанной добычи.

Майкл встретил ее на платформе. На нем был свитер с воротником «поло» и поношенные серые брюки. Глядя на его коренастую фигуру, Луиза невольно сравнила себя с Лидией и Китти Беннет, которые были помешаны на мундирах – к счастью, она совсем не такая! Как полезно читать Джейн Остин – а то, пожалуй, она поймала бы себя на мысли, что в мундире он смотрится куда интереснее.

– Ваш поезд задержался совсем немного, – сказал он, забирая у нее чемодан. – С другой стороны, это «немного» показалось мне вечностью. Здорово, что вы смогли приехать. Мама ужасно хочет с вами познакомиться.

Огненно-рыжее солнце клонилось к закату, оставляя за собой холодное полупрозрачное небо. Дорога вилась меж обширных полей золотистого жнивья, похожего на объемную вышивку меж покатых плеч меловых холмиков, пестроватых в надвигающихся сумерках. Здесь было гораздо просторнее, чем дома: куда меньше деревьев, да и те грациозно склонились под напором ветра. На большой скорости машина выбиралась из долины наверх, мимо притихших деревушек, почти безжизненных, если бы не редкие клубы дыма, вьющиеся из труб. Вскоре они въехали в небольшую рощу, и дорога плавно перешла в подъездную аллею.