– Не смог устоять, – оправдывался он.

А еще там были большие деревянные шкатулки и шкафчики, инкрустированные перламутром или медью. Внутри висели шторки из атласа или бархата насыщенных пурпурных или синих тонов, на полочках – стеклянные бутылочки и горшочки с серебряными крышками. Швейные машинки с крошечными шпульками – снова из перламутра – с намотанными шелковыми нитями. На верхней полке пара стальных ножниц, наборы иголок, заостренный инструмент для протыкания дырок; потайной ящичек в нижней части открывается, если нажать на кнопку. Как зачарованная, Полли разглядывала каждую деталь, прикидывая, какая больше нравится. Одна из коробочек, палисандрового дерева, оказалась маленькой письменной доской.

– Для путешествий, – пояснил отец. – Леди брали их с собой, нанося визиты.

Внутри располагалась наклонная панель, обтянутая темно-зеленой кожей, под ней – место для хранения бумаг.

– Клэри бы понравилось, – сказала она. – Пап, как ты думаешь, хватит двадцати пяти шиллингов? У меня больше нету.

Ей казалось, что это приличная сумма, хотя она понимала, что для взрослого шиллинги – сущая мелочь.

– А мы спросим. Иди-ка сюда, взгляни.

Он показал ей маленький восьмиугольный столик с элегантной подставкой для ног. Треугольники на верхней панели причудливо складывались в цветочный узор. Отец что-то нажал, и крышка открылась, обнажив конусообразные внутренности, оклеенные бумагой с миниатюрными букетиками роз – похоже на обои для кукольного домика, подумала она. Из задней комнаты вышел мистер Крэкнелл, держа в руках плоский восьмиугольный поднос, оклеенный той же бумагой, но с отделениями.

– Я чинил поддон, – сказал он, аккуратно приделывая его к верхушке конуса.

– Это швейная машинка, начало девятнадцатого века, не очень старая. Ну, Полли, из чего она сделана? Посмотрим, как ты разбираешься в дереве.

– Орех?

– Верно! – воскликнул мистер Крэкнелл. Это был сутулый старик в очках, седина в полумраке отливала зеленью. – Отличный шпон, уложен плотненько, – добавил он, проведя кривым пальцем по поверхности.

– Как думаешь, маме понравится?

Машинка годилась лишь для небольших вещей: в нижней части маловато места для крупной одежды, вроде зимнего комбинезончика, который мама шила для Уиллса.

– Может быть, – неуверенно сказала она и сразу заметила, как отец слегка помрачнел.

– Что ж, поищем еще, – сказал он.

Мистер Крэкнелл, неплохо изучивший Казалетов благодаря их многочисленным визитам, предложил взглянуть на старинный комод.

– Раз вам так нравится орех. И ручки оригинальные сохранились.

В лавке было столько вещей и так темно, что ему пришлось подсвечивать фонариком.