– Издеваешься? Кто станет покупать дом в Борге? Бритт-Мари поправила юбку.

– Ах-ха. Прошу прощения, но если табличка убрана, то такое предположение вряд ли звучит неуместно!

Банк отвернулась к раковине, чтобы заняться посудой, но ее там уже не было.

– Ну, я собиралась-то в Борг ненадолго. Хотела поговорить с отцом. Думала, что теперь, когда он умер, это будет проще. Он не станет постоянно перебивать меня.

Бритт-Мари хотелось погладить ее по плечу, но было ясно – лучше этого не делать. В силу разных причин, хотя бы той, что палка Банк была в пределах досягаемости ее владелицы.

В дверь постучали, Банк выглянула в прихожую и ушла в гостиную, не открыв дверь, потому что знала, кто это. Бритт-Мари в последний раз окинула кухню взглядом. Ее пальцы почти коснулись стены. Приблизились настолько, чтобы ощутить ее, но не настолько, чтобы коснуться. Потому что они очень грязные. Бритт-Мари не успела отмыть их. Для этого ей пришлось бы провести в Борге больше времени.

Когда она открыла дверь, Кент с облегчением улыбнулся.

– Ну что, готова? – спросил он нервно, словно все еще опасался, что она передумает.

Она кивнула и уже взяла было сумочку, как вдруг мужчина в телевизоре заревел как безумный. Словно его кто-то ударил.

– Что там, господи? – выдохнула Бритт-Мари.

– Ну поехали же! А то пробки будут! – предпринял попытку Кент, но поздно.

Бритт-Мари вошла в гостиную. Банк на чем свет стоит крыла молодого человека в красной футболке, который носился кругами и орал так, что лицо у него стало лиловым.

– Два-два, «Ливерпуль» сравнял, два-два, – буркнула Банк и пнула кресло, словно это оно виновато.

Бритт-Мари была уже за дверью.

БМВ стоял на улице. Кент потянулся к ней из машины, но Бритт-Мари увернулась. Что, разумеется, выглядело в высшей степени неуместно – взрослая женщина бежит по улице, будто преступник от справедливого возмездия. Она, тяжело дыша, остановилась у бордюра: дыхание обжигало горло. Бритт-Мари обернулась, глядя на Кента; из глаз текли слезы.

– Что происходит, любимая? Пора ехать, – сказал он и умолк, увидев, в каком она состоянии.

Юбка мятая, но Бритт-Мари не расправляет ее. Волосы разлохматились – насколько вообще могут разлохматиться волосы Бритт-Мари. А благоразумие окончательно капитулировало – так что позволило ей повысить голос:

– «Ливерпуль» сравнял два-два! Я верю, они выиграют!

Большая голова Кента поникла, подбородок уперся в грудь. Кент весь сжался.