Светлый фон

Вам.

Выжить.

Меня переполнило возвышенное чувство.

Готов поспорить, если эту сцену ставить в театре, артист непременно начнёт орать.

По ходу монолога голос сделается всё громче и громче, и со слов «Слышите меня, мертвецы?» артиста уже не перекричишь.

А как ещё придать фразе вес? Как подчеркнуть, что близится кульминация?

Если не заорёшь, зритель не поймёт.

Слышите меня, грабители и убийцы???!!! – и непременно жест рукой. В духе русской театральной школы.

Слышите меня, бедные, но честные??? – глядя по сторонам вытаращенными, полными невыдуманной боли глазами.

Слышите меня, безвинно и заслуженно пострадавшие? – здесь имеется намёк на относительно недавний ГУЛАГ и все прочие бесчисленные русские страдания, приобретшие за тысячелетнюю историю экзистенциальный и одновременно сувенирный оттенок.

Да и сама вопрошающая интонация тоже очень русская. Этакий обличитель, не страшащийся задавать даже власть имущим, даже, может быть, царю острые, неудобные, злободневные вопросы.

Само положение распластанного по почве человека подтолкнуло меня к традиции.

Глава 47

Глава 47

1

Оставляя позади полный жути, но такой долгожданный оргазм, а вместе с ним и это непроизвольное театрально-философское отступление, я перешёл к пластическому этюду – работая локтями и коленями, выбрался на свободу.

– Господи, что это?! – спросила Кисонька про ногу.

– Конская нога.

– Какая гадость, – скорчилась сиротка.