И такие монологи могут длиться часами, это Ребману уже не впервой.

Он слушает только из вежливости. Все его симпатии, конечно, на стороне России, он страстно всем сердцем желает, чтобы русские с союзниками выиграли войну. Убери политику, и окажется, что Карл Карлович – самый замечательный человек в подлунном мире: щедрый и верный, никогда не бросит друзей в беде. Если как следует рассмотреть, то в глубине души он – настоящий русский.

Хозяйка зовет к чаю:

– Идите уже, герои!

Подобно всем людям их круга, они обсуждают все происходящее: политическую активность масс, ежедневные демонстрации и контрдемонстрации, слухи о второй революции, которую тайно готовят большевики, и тому подобные темы. Во всем этом они видят радостное ускорение процесса мировой истории – так сказать, для некоторого разнообразия. Это продлится только до тех пор, пока война не закончится, – потом снова можно будет ездить в Крым и на Кавказ, в Финляндию или за границу. И опять явится царь – более деятельный, конечно, – и жизнь снова станет солнечной и теплой, как раньше.

– Хорошо ли вы провели воскресенье? – спросила Женя у Ребмана, когда они сели за стол.

Он пожимает плечами:

– И хорошо, и нехорошо. По крайней мере, погода могла бы быть и получше. И все остальное тоже.

– А как идут дела?

– Ничего, идут потихоньку… Ну как там в деревне? Вы справились с закланием жертвы?

– Да, было очень весело. Забили свинью! Жалко, что вы не смогли поехать с нами.

– А велико ли ваше имение? Я спрашиваю, потому что мне хочется сравнить с тем, где я бывал несколько лет назад.

– Нет, оно не такое большое, это всего лишь крестьянская усадьба, но в прекрасном состоянии, управляющий – немец! Он ее обустроил как нельзя лучше. Наше семья может жить без забот, мы даже готовы принять пополнение в семействе – я имею в виду будущих зятьев, – ответил вместо Жени Карл Карлович.

Затем он добавил:

– Но самое главное – это фабрика. Вы должны непременно съездить ее осмотреть. Первоклассное предприятие, даже по нынешним временам. И кто знает, может, придется…

– Дядя Карлуша! – ставит его на место Женя.

– Извини, дорогая, я не то имел в виду. Хотя почему бы и нет? Все может статься, не нынче, так завтра!

Когда возвращались из гостей, Ребману пришлось проводить Женю до самого дома. Они снова засиделись допоздна, вернее, почти до рассвета.

– Теперь вам придется идти пешком, трамваи еще не ходят.