– Провалиться им в преисподнюю Нергала!

– А дальше что? – приставали к чтецу.

– «Государство, нищает, хозяйство расстроено…»

– Что значит – «хозяйство расстроено»?

– Погоди, пусть дочитает до конца.

– »…земледельцы влачат жалкое существование, ремесла в загоне, государственных мастерских почти нет, халдейских торговцев притесняют. Народ знает только непосильный труд…»

– Да, это о нас, это о нас!!

– «Народ знает только непосильный труд, а в верхних слоях наблюдается падение нравов и образованности. Все государство погрязло во взяточничестве».

– Постой! – не выдержал кто-то. – В чем погрязло?

– Продажное оно, дубина! – пояснил тот, кто плеснул вином в лицо человеку с отрезанным ухом. – Ты знай читай, а то так никогда не кончишь.

– «Все государство погрязло во взяточничестве. На чиновников положиться нельзя, велением совести они предпочитают взятки. Стражи порядка и законности ищут лишь своей выгоды и падки на подкупы. Идею справедливости они превратили в посмешище. И все это происходит в стране, которая кичится тем, что ее законы стали образцом для всего Старого и Нового Света. Куда ни бросишь взгляд, всюду тлен и мерзость. Все прогнило в Халдейской державе. Раньше, по крайней мере, армия стояла на страже порядка в стране, а ныне и солдаты нападают на честных людей и грабят их, вместо того, чтобы защищать родину».

– А нас еще сманивают в армию Набусардара! – гоготали кругом.

– «Раньше жрецы пеклись о душе халдея, учили его добру и правде, а ныне и они, подобно царю, помышляют лишь о собственных удовольствиях. Вместо того, чтобы служить богам, они по три раза в день моются в раззолоченных ваннах и натирают себя благовониями. Забросив алтари, они куют заговоры. Ищут радость не в общении с небожителями, а в золоте и драгоценностях».

– Что правда, то правда!

– Долой их продажные святыни!

– Долой Мардука!

– Пст!

То подал знак владелец таблички, он забрал ее из рук писца и кивнул головой в сторону навеса, где торговали жареным мясом.

– Сурма идет.

Человек с приплюснутым носом спрятал табличку за пазуху, а остальные взялись за кружки. Веселье разгорелось с новой силой, языки у всех развязались, по площади неслась отборная брань.