По первым же строкам послания он догадался, что у него в руках. Эсагила поднесла ему поистине царский дар, которым не Погнушался бы ни один властелин мира: этот дар был план Мидийской стены.

От неожиданности у Кира на мгновение потемнело в глазах. Казалось, чья-то невидимая рука стерла с лица земли все сущее. Царь забыл обо всем на свете, словно некая таинственная сила поглотила прошлое и настоящее. Она окружила его пустотой, и в ней, будто в гигантском колоколе, он услышал, как громко стучит его сердце. Но никто из окружающих не заметил его потрясения: когда он заговорил, голос его звучал спокойно и внушительно.

Радушно пригласив халдейских гонцов сесть, Кир велел подать роскошное угощение и, когда те подкрепились, вновь созвал на совет приближенных. Сан-Урри, выделяя свои заслуги, рассказал, как удалось ему завладеть планом. О стычке войска Эсагилы с отрядами Набусардара он не помянул ни единым словом, хотя Кир и его советники, благодаря лазутчикам Устиги, были прекрасно осведомлены о последних событиях в Вавилоне. Сан-Урри умолчал о стычке, желая скрыть от Кира свое поражение в ней. Зато он пространно описал военное положение Вавилонии и нечеловеческие усилия Набусардара создать могучую армию.

– Сколько теперь войска у Вавилонии? – перебил его Кир, играя золотой тесьмой на своем одеянии.

– Не более, чем у тебя, царь царей.

– Назови цифру, – допытывался Кир.

– Тысяч около ста, я полагаю.

– «Около» – это может быть и семьдесят и сто тридцать тысяч, а это большая разница, – с виду добродушно улыбнулся царь, – о вас, халдеях, говорят, что вы непревзойденные математики, будь же, князь, поточнее.

Он строго посмотрел на Сан-Урри и добавил: – Нам донесли, что Набусардар располагает ста пятьюдесятью тысячами воинов и за счет войска Храмового Города намерен довести эту цифру до двухсот тысяч. Так ли это?

– Войско Храмового Города не пойдет к Набусардару, так как Храмовой Город не признает Набусардара, – в сердцах возразил Сан-Урри.

– Но мне известно, – все так же невозмутимо продолжал Кир, – мне известно, что Набусардар собирает не царскую армию, а всенародное воинство, храмовое же войско – часть народа и ради его блага обязано выставить солдат. Набусардар, как я погляжу, дальновидный полководец.

Сан-Урри нахмурил низкий лоб, взгляд его глубоко посаженных беспокойных глаз стал еще тяжелее. Его бесили дифирамбы Кира в адрес Набусардара, а персидский царь умел воздать должное достойным соперникам.

Оправдывая свое неведение, Сан-Урри говорил:

– Я давно уже не был в Вавилоне, светлейший, и целью моей было передать тебе в руки план Мидийской стены, а не сведения о численности армии Набусардара и не перечень его достоинств.