Валтасар, сдвинув брови, уставился на верховного военачальника. Оторопев, он долго и непонимающе смотрел на его губы. Не обманывает ли его слух? Персы отошли от города, персы отступили, персы сложили оружие? Неужто персы почувствовали себя недостаточно сильными? Неужто персы решили покинуть их страну и вернуться за Эламские холмы?

– Жив я или мертв? – спросил Валтасар.

– Жив, государь.

– Так, значит, я не ослышался? Ты сказал, что персы сняли осаду и возвращаются в Персию? Стало быть, сон в руку, в руку… Вот теперь впору потребовать: «Налейте мне вина! Налейте мне вина!» Ты сказал, что персы возвращаются в Персию?

– Я сказал, государь, – поправил его Набусардар, – я сказал – персы отошли так далеко, что наши дозорные на стенах потеряли их из вида.

– Стало быть, они возвращаются в Персию!

– Это еще неизвестно. Может быть, они отошли, чтобы выждать и собраться с силами. Хорошо бы, не мешкая, отбросить их к границе или, может быть, даже за нее. Войска Кира измотаны, и наша армия наверняка одолела бы его. Но я не могу ей приказать, выйти за стены города. Для этого мне нужна, если и не более сильная, то, по крайней мере, такая же конница, как у Кира. Тогда мы очистили бы нашу землю от врагов. Но беда в том, что арабы, эти проклятые арабские провинции, мой царь, прислали нам только часть обещанных коней.

– Почему только часть?! – рассвирепел Валтасар. – Так-то они исполняют волю своего повелителя?!

– Вместо пшеницы и ячменя они требовали в уплату золото.

– Почему же вы давали им пшеницу и ячмень, если они просили золота?

– Таково было твое повеление, ты сказал, что пшеница и ячмень – то же золото, и, если они будут недовольны, не давать ничего. Из-за этого наша армия осталась почти без конницы.

– Гм… – язвительно хмыкнул Валтасар. – То ты толкуешь мои повеления вкривь и вкось, стоило же арабам отказаться от пшеницы и ячменя – и ты не дал им ничего! Чем это объяснить, князь? – Валтасар искоса взглянул на верховного военачальника. – Или, может быть, правы те, кто утверждает, что ты хотел нанести поражение не персам, а мне, своему царю? Теперь мне все понятно. Твое тщеславие не знает меры, ты ждешь не дождешься той минуты, когда сможешь объявить себя царем Вавилонии!

– Государь… – только и выговорил пораженный Набусардар.

– Мне все известно, – Валтасар расставил руки, опершись ими о ложе, – мне ведомы все твои помыслы. Я ждал лишь конца войны, чтобы рассчитаться с тобой и с персом. У тебя и у Кира – одно на уме, оба вы хотите лишить меня трона. Когда-то я Эсагилу подозревал в том, что она ведет подкоп под мой трон, но теперь вижу, этим занимаешься ты, Набусардар.