– Государь, не понимаю, как можно говорить такое в эту минуту?

– Ты не желаешь понимать! – грубо оборвал его царь.

– В то время как я ежедневно подвергал свою жизнь опасности ради тебя и народа, ты, выходит, слушал наветы моих недругов? Поняв, что с помощью Кира ей Не прибрать к рукам вавилонский престол, Эсагида стала заигрывать с тобой, иного выхода у нее не оставалось. Не так давно ты молился в ее храме и принес Мардуку щедрые жертвы. Ты снова готов отдать свой народ в рабство Эсагиле. Не за это умирали мужественные сыны Вавилонии!

– Не забывайся! Перед тобой твой повелитель, сын богов! Хотя ты и первый после богов и царя муж в государстве, однако будь осмотрителен. Тебе не мешает поучиться скромности.

Набусардар стиснул зубы и, словно острием меча, пронзил царя взглядом.

– Да, да, не мешает, – повторил Валтасар, – во мне и то нет столько гордыни и чванства, а я царь. Боги не благоволят к заносчивым. Советую склонить перед ними главу!

– С каких это пор царь царей покорился Мардуку? Если память мне не изменяет, два рода тому назад ты бросил Мардуку вызов.

– Мардук помог нам одержать победу.

– Выходит, не Набусардар, а Мардук защищал от врагов стены Вавилона?

– Истинно, Мардук, царь небес, наместником которого на земле являюсь я. возмущенный до глубины души, Набусардар тяжело дышал.

– Отчего же владыка небес не сокрушил персов под Холмами?

– Оттого, что я его презрел, и он отвернулся от меня. Но отныне мы снова с ним в ладах. Эсагила безоговорочно признала меня властелином Вавилона, ибо таковым признает меня ее бог. Теперь мне некого опасаться. Ни тебя, ни Навуходоносора, ни богов, ни черни. Я снова царь, истинный царь.

И он облегченно вздохнул, словно гора свалилась у него с плеч.

Набусардар привык к причудам царя, но война изнурила его, и на этот раз у него не было ни желания, ни сил переубеждать Валтасара. Он молча выслушал возмутительные речи царя, стараясь сохранить присутствие духа.

На молчание Набусардара царь довольно рассмеялся:

– У меня немало врагов, и многим придется не по вкусу эта победа. Многие кривили душой, заверяя меня в своих добрых чувствах, теперь свою притворную любовь они сменят на откровенную ненависть. Но отныне мне все нипочем. Обойдусь без вашей любви, мне нужно, чтобы вы боялись меня! Наконец-то я чувствую себя настоящим царем, и никто не посмеет перечить моему слову. Даже ты, Набусардар, хотя ты мудр и нередко тщишься посрамить меня. Отныне буду повелевать я, один я. Ты же неукоснительно станешь делать то, что я тебе прикажу.

В такие минуты решения и высказывания Валтасара обычно были чреваты опасными последствиями, и поэтому Набусардар крепился.