– Тогда, может быть, часть земли Вудхаммера…

– Никогда! – в ярости воскликнул я.

– Что ж, в таком случае, милорд, я бы вам советовал консолидировать ваши долги, заложив Вудхаммер-холл, и если вы все еще собираетесь в Италию, то боюсь, что от средств, полученных по закладной, почти ничего не останется.

Но мысль о том, чтобы заложить Вудхаммер, не укладывалась в моей голове.

– Должен быть и какой-то другой способ, – упрямо проговорил я.

– Если вы отказываетесь продавать что-либо из вашей собственности, то такого способа нет, – отрезал Ратбон. – К тому же мистер Голдфарб начисляет сорок процентов годовых на ваш долг. Если вы не уменьшите ваши долги, то хотя бы консолидируйте их и выплачивайте приемлемые проценты уважаемому кредитору.

Я отчаянно искал какой-то выход. Может быть, Фрэнсис Мариотт ссудит мне какие-нибудь деньги, но я не хотел одалживаться у тестя. Был еще кузен Джордж. Он, не имея детей, владел неплохим состоянием. Был еще муж Катерин Дьюнеден. Он тоже не нищенствовал. Просить деньги у моего кузена или зятя мне хотелось не больше, чем у моего тестя, но они, по крайней мере, были английскими джентльменами, и я знал – они понимают, что у человека время от времени могут возникать трудности.

– Я добуду деньги другим способом, – жестко сказал я. – Я дам вам знать, когда все устрою. До свидания, мистер Ратбон.

Закончив таким резким манером наш разговор, я позвал дворецкого, чтобы тот проводил адвоката до двери.

2

Саре про визит Ратбона я не сказал. Не видел нужды говорить ей о трудностях до нашей поездки за границу, хотя здравый смысл подсказывал – придется предупредить ее, чтобы она отказалась от чрезмерных трат. Но моя первоочередная задача состояла в том, чтобы проинформировать не Сару, а кузена Джорджа и Дьюнедена, и я, стиснув зубы, заставил себя написать необходимые письма. Я старался писать непринужденным тоном, чтобы не прозвучали нотки отчаяния, но одновременно давал понять, что попал в затруднительное положение. Мне, конечно, и прежде приходилось время от времени брать в долг, но никогда у кузена и зятя. И только немного. Поэтому я очень нервничал, ожидая в Вудхаммере их ответов.

Ответа мне пришлось ждать две недели, но, еще не получив их совместного ответного письма, я начал подозревать, что они сносятся друг с другом. Дьюнеден находился в своем имении в восьмидесяти милях от Кашельмары, и кузену Джорджу ничего не стоило приехать к нему из Леттертурка на военный совет.

«Мой дорогой Патрик, – написал Джордж; тон его письма был такой холодный, что у меня не осталось никаких сомнений: он писал его под диктовку Дьюнедена. – Мы с лордом Дьюнеденом получили твои письма от 23-го числа, и, поскольку я имел удовольствие обедать с ним сегодня, мы сочли, что имеем основания подробно обсудить твою ситуацию. Однако мы пришли к выводу, что многие детали нам неизвестны, и мы будем признательны, если ты сможешь встретиться с нами в самое ближайшее время, чтобы мы могли узнать их от тебя. Я бы предложил побеседовать в Кашельмаре в конце недели, пятнадцатого августа. Пожалуйста, дай мне знать о твоем отношении к такой встрече, чтобы мы могли произвести необходимые приготовления. Остаюсь твоим любящим кузеном…»