К этому времени я отказалась от мысли искать юридической помощи до принятия радикальных шагов; не верила, что суд вернет мне детей, если я по собственной воле покину Кашельмару. Хорошо известно, как относится суд к женам-беглянкам, а Макгоуан наймет лучших адвокатов, чтобы дискредитировать меня и обелить Патрика. Я считала, что в сложившихся обстоятельствах с моей стороны будет глупо ожидать, что я автоматически получу опеку над детьми.

Так я вернулась к тому, с чего начинала. Знала, что должна бежать и взять с собой детей, но пока не понимала, как мне это сделать.

В июле в Голуэе судили Драммонда и приговорили к десяти годам заключения.

Драммонд помог бы мне, если бы был на свободе…

Должен быть какой-то способ, думала я. Должен.

В сентябре из тюрьмы близ Дублина бежали два политических заключенных, а в газетах написали, что Ирландская национальная лига подкупила тюремщиков, что обеспечить побег. Ирландская национальная лига была новой организацией, включавшей членов распущенной Земельной лиги, а также всех подразделений Лиги Гомруля. Если бы мне каким-то образом удалось поговорить с мистером Парнеллом… Макгоуан и Патрик на суде оба давали показания против Драммонда. Если бы я смогла доказать кому-то в высоких инстанциях Национальной лиги, что арест, процесс и заключение Драммонда есть следствие личной вражды… Но я не могла написать мистеру Парнеллу и не могла бежать, чтобы встретиться с ним. Я была такой же пленницей, как и Драммонд в тюрьме графства Голуэй.

– Храни вас Господь! – приветствовал нас отец Донал, когда мы с Эдит как-то встретились с ним во время утреннего посещения Маделин, и я вдруг вспомнила, как Патрик говорил о Земельной лиге и горьком письме старика Макгоуана: «…священник завяз в этом по уши».

– Доброе утро, отец Донал. – Я улыбнулась ему.

В тот же самый вечер я набралась смелости и сказала Патрику в присутствии Макгоуанов:

– Ты бы не мог устроить, чтобы отец Донал приехал ко мне сюда? Я уже какое-то время думаю о том, чтобы перейти в римскую католическую веру, и хотела бы выслушать его наставления.

Я почувствовала на себе взгляд Макгоуана. Но я теперь никогда не смотрела ему в глаза, так как боялась выдать себя. Говорила тихим голосом и смиренно взирала на Патрика, точно как и всегда. По другую сторону стола Макгоуан расслабленно сидел на своем стуле. Мне удалось усыпить его подозрения.

– Ах, как это похвально, Сара! – иронически сказал он, насмехаясь надо мной. – И как не похоже на вас.

– Да… знаю. – Я попыталась улыбнуться, словно в насмешку над ним, – иногда делала это и знала, что он не считает такое поведение необычным. – Но со времени рождения Джейн я все чаще думаю о религии.