– А мне идти?

– Я приду к тебе в детскую.

Я неслышно поднялся по задней лестнице, пронесся, словно ветер, по всем коридорам, добрался до святилища моей комнаты. Облегченно вздохнув, нырнул внутрь.

– Добро пожаловать домой, – произнес Максвелл Драммонд.

Он стоял за дверью и, когда я развернулся, захлопнул ее, перекрывая мне путь к отступлению. В его внешности было что-то странное, но у меня ушло несколько секунд, чтобы понять, что он без пиджака. Его пиджак лежал на кровати, и он снял тяжелый кожаный ремень, который всегда носил со своей рабочей одеждой. Я поискал взглядом ремень, но не нашел его. И только когда снова посмотрел на Драммонда, увидел, что он держит ремень в правой руке.

– Где ты был? – спросил он тихим, спокойным голосом без всякого выражения.

– Гулял.

– С Керри? Твоя мать сказала, что и ее тоже не было.

– Да, я был с Керри.

– Мне казалось, что мы с тобой договорились о встрече.

– Вы ошиблись, – возразил я. – Я передумал. Извините, что не сообщил вам.

– Черт меня побери, если я хоть что-нибудь тебе прощу. Что ты сделал с девочкой?

Я смотрел на него с ужасом, понимая, что потерял дар речи.

– Господи Исусе! – воскликнул он, раскалившись от злости добела. – Я должен был догадаться, каких можно ждать глупостей от такого избалованного ублюдка, как ты! Твоя беда в том, что мы с твоей матерью носились с тобой как с писаной торбой, тебе постоянно сходили с рук те штуки, что ты выкидывал, – другой ребенок уже сто раз был бы наказан. На сей раз ты зашел слишком далеко! Я тебе преподам урок, который ты не скоро забудешь.

Мне удалось проговорить:

– Я ничего плохого не сделал. Я к ней не прикоснулся. Я хочу, чтобы все было как полагается.

– Ты маленький лжец, – прорычал он и на самом гнусном языке описал мне, как я, по его мнению, провел день.

Что-то во мне хрустнуло. Комната закрутилась, перед глазами сгустился красный туман, и весь страх вдруг прошел. Я оттолкнулся от шкафа и бросился на Драммонда. Двигался так стремительно, что застал его врасплох, и вся моя копившаяся ненависть вылилась в удар кулаком ему по лицу. Он увернулся, но недостаточно быстро. Мой кулак задел его по касательной, и он отпрянул к двери. Я опять бросился на него и занес руку для удара. Я кричал на него, но едва ли понимал смысл своих выкриков. Я обзывал его по-всякому, короткими отвратительными саксонскими ругательствами, я сказал ему, чтобы он убирался из моего дома. Но тут он схватил мое запястье, выгнул так, что я взвыл от боли, выкрутил руку, отчего я упал на колени, а в следующее мгновение я лежал на полу, обездвиженный, прижимаясь лицом к ковру. Он стащил с меня пиджак, – вероятно, я мог бы вырваться в тот момент, но он так держал меня за руку, что малейшее движение могло ее сломать.