Наступило молчание. Мать снова принялась плакать. Спустя какое-то время Драммонд произнес:

– Позволь ему жениться, Сара.

Моя мать хотела что-то возразить, но не смогла. Подозреваю, она наконец поняла, что сказать ей нечего.

– Пусть поступает как хочет. – Драммонд все еще пытался облегчить для нее согласие. – Когда он со временем устанет от нее, у него, по крайней мере, будут деньги освободиться и начать заново.

– Католики не признают развода, – напомнила мать и зарыдала еще сильнее, но я знал, что плачет она не из-за моего желания перейти в католичество.

Драммонд предпочел сделать вид, что именно из-за этого.

– Его тяготение к католичеству связано с его чувством к Керри, неужели ты не понимаешь? Он расстанется с католичеством, когда уйдет от нее. Это же не конец света. Дай ему разрешение, пусть учится на своих ошибках. Иногда нужно позволять детям совершать ошибки, так что позволь ему, Сара; ты ничего не добьешься, цепляясь за него. Согласись на брак, дай свое благословение и прими Керри как невестку.

– Не могу! – сквозь рыдания стенала мать, забывая в своем отчаянии, что у нее нет выбора. – Ничем не примечательная, толстенькая простушка…

– Сара, Сара… – Он провел рукой по ее губам, словно стирая произнесенные слова, наклонился над ней. – Не говори больше ничего. По крайней мере, в присутствии Неда. Прошу тебя. Ради самой себя.

Только теперь она последовала его совету и придержала язык. Но когда мы встретились позднее, мать, казалось, примирилась с ситуацией и даже извинилась за свои грубые слова.

– Я лишь хотела, чтобы тебе было лучше, – заявила она, пытаясь улыбнуться. – И хотя все еще не могу сделать вид, будто рада твоей свадьбе в таком юном возрасте, но все же Максвелл прав, и лучше мне согласиться.

Я принял ее намек и поблагодарил за понимание.

Она посмотрела на меня с облегчением:

– Пожалуйста, прости меня, дорогой, за то, что я так разволновалась, меня это сильно потрясло, в этом все дело, – потрясло, что ты так серьезно относишься к Керри.

Я понимал игру, в которую мы играли в тот момент. Нужно делать вид, будто она согласилась на мою женитьбу по собственной воле, вопреки здравому смыслу. Возможно, ей даже удалось убедить себя, что Драммонд – невинная овечка и они оба возражают против вскрытия только потому, что не хотят скандала.

– На самом деле я вовсе не думаю того, что наговорила о Керри, – добавила она, спотыкаясь о явную ложь. – Я искренне надеюсь, что вы будете счастливы.

– Спасибо, мама, – поблагодарил я, стараясь не сердиться на нее, и покорно подставил щеку для поцелуя.