Джордж-Харрисон ждал меня у пикапа. Мы заперли мастерскую и поехали. К ночи мы были в Балтиморе.

На следующий день мы выполнили свое обещание – побывали у профессора Шейлока. Мы рассказали ему все, что узнали, – ну почти все, кое-что его не касалось. Надеясь поймать его в западню, мы спросили, не знает ли он, в каком банке хранится картина. Наш вопрос не слишком его взволновал. Взяв свою рукопись, он стал ее листать, неодобрительно качая головой.

– Здесь же написано, надо просто быть внимательнее! Стэнфилды были акционерами Корпоративного банка Балтимора, он существует до сих пор, вам только и нужно, что найти его адрес в справочнике. Так вы действительно даете мне разрешение на публикацию всей этой истории?

– При условии, что вы ответите на один вопрос, – уточнила я.

– Я вас слушаю, – сказал он раздраженно.

– Это вы написали анонимные письма?

Шейлок указал пальцем на дверь:

– Что за нелепость! Убирайтесь!

* * *

Сотрудник банка, куда мы тут же направились, принял нас холодно. Прежде чем он что-то нам скажет о каком-то сейфе, мы должны были предъявить доказательства, что сейф принадлежит нам. Напрасно я втолковывала ему, что сейф арендовала моя мать, которая умерла: он остался непоколебим. Если я – ее законная наследница, почему бы не предъявить ему доказательства? Я показала ему паспорт, и разговор приобрел кафкианский уклон. Моя фамилия Донован, а мама арендовала сейф под девичьей фамилией, которую сменила, когда поселилась в Англии. Даже если папа пришлет мне копию их свидетельства о браке, это ни в чем не убедит верного стража чужих кладов.

Желая от нас избавиться, он подсказал, что единственный, кто уполномочен отступать от правил банка, – его президент. Тот бывает на работе дважды в неделю, в следующий раз его ждут послезавтра. Сотрудник добавил, правда, что беспокоить мистера Кларка нет никакого смысла, потому что он мормон, а мормоны никогда не отступают от правил.

– Вы сказали «мистер Кларк»?

– Вы что, глухие? – рассердился цербер.

Я стала просить его передать президенту банка, что в город пожаловала дочь Салли-Энн Стэнфилд и что миссис Кларк, если они до сих пор женаты, была хорошо с ней знакома, потому что участвовала вместе с ней в создании некой газеты, а еще напомнить ему, что моя мать однажды оставила ему картину, на которой изображена девушка у окна. Я не сомневалась, что президент банка нас примет. Я написала на клочке бумаги номер моего мобильного телефона и адрес нашего отеля, изъявила даже готовность отдать ему свой паспорт. Цербер схватил бумажку, которой я махала у него перед носом, паспорт отверг и пообещал передать мою просьбу при условии, что я немедленно уйду.