– Разве что нам очень сильно повезет! – сказал Джордж-Харрисон, выходя из негостеприимного банка. – К тому же раз их главный – мормон, то…

– Ну-ка повтори!

– Это так, к слову, ничего не имею против мормонов.

Я чмокнула Джорджа-Харрисона в щеку и привела его в недоумение: чего это я так повеселела? Причина у меня была: я вспомнила разговор папы с Мэгги, когда она, учинив в его квартире обыск, на ходу придумывала объяснения.

– Мормон не может усомниться в работе другого мормона, – пробормотала я.

– Что-то я не припомню, чтобы ты пила…

– Мормоны ужасно увлекаются генеалогией, в конце девятнадцатого века они основали у себя в Юте генеалогическое общество. Начали с Соединенных Штатов, потом занялись Европой: заключили договоры почти со всеми странами, делящимися с ними своими архивами. Эта работа никогда не прекращается, в хранилищах у них в горах лежат миллионы микрофильмов…

– Откуда такие познания?

– Это профессиональное. А еще к ним обращался мой отец. Если документ, который он мне показывал, по необходимости завершается моей мамой и мной, то я получу в ответ на свой запрос свое полное генеалогическое древо.

На то, чтобы получить желаемое, ушло не очень много времени. Мормоны не чужды современным веяниям; вводишь свои личные данные и данные своих родителей на странице их сайта в интернете – и получаешь свое генеалогическое древо со всеми предками. Я уже собралась снова побеспокоить сотрудника банка, выставившего меня за дверь, как вдруг мне позвонила секретарь мистера Кларка.

Ровно в полдень следующего дня президент банка ждал меня в своем кабинете.

* * *

Даже не знаю, кто и что в этом кабинете было древнее: сам президент, его секретарша или обстановка.

Мы утонули в потрескавшихся кожаных креслах. На Кларке был костюм-тройка и галстук-бабочка, на черепе не осталось ни волоска, но блестевшие на носу прямоугольные очки и белоснежные усы делали его похожим на симпатягу Джеппетто из «Приключений Пиноккио». Бесстрастно меня выслушав, он склонился над протянутыми мной документами. Мое генеалогическое древо вызвало у него пристальный интерес, он трижды повторил «понятно». Я затаила дыхание.

– Все сложно, – изрек он.

– Что сложно? – донеслось из кресла Джорджа-Харрисона.

– Генеалогическое древо – не вполне официальный документ, тем не менее этот не вызывает сомнения. Сейф, о котором идет речь, был открыт тридцать шесть лет назад и ни разу с тех пор не открывался. Еще несколько месяцев – и банк объявил бы его содержимое выморочным и конфисковал. Представьте себе мое удивление, когда появляется человек, заявляющий о своем праве собственности!